После публикации «Может быть кто-то узнает среди пленных своих родных» в августе 2017 года самой первой в редакцию позвонила Мария Алексеевна Скокова из с. Сл. Архангельская. Она - племянница солдата Андрея Петровича Астафьева, который попал в плен 15 апреля 1942 года под Вязьмой и через полгода 10 октября умер в фашистском концлагере.
Вот так о его судьбе родные узнали спустя 76 лет. Кроме него, у Марии Алексеевны воевал отец. Алексей Петрович вернулся с фронта в 1944 году без руки, а крестный, дядя Андрей пропал без вести. – Я дядю хорошо помню, - говорит Мария Алексеевна. - Добрый был. Все нам с сестренкой на печке сказки рассказывал. Про волков, про охотников. Мы слушали его, открыв рот. На фото в газете я его с трудом узнала: худой, изможденный, одни уши торчат. А всегда был полный, здоровый, крепкий мужчина.
- Папу забрали на фронт через три дня, а дядю двумя днями позже, - продолжает она. – Помню, у клуба вся деревня собралась. Подводы, сумки, котомки, солдаты и провожающие. Кто под гармонь поет, кто плачет. На подводах повезли в Новошешминск, а оттуда в сторону Бугульмы. Отец прислал потом фотографию: на нем мужчины со всех деревень. Кто-то из них вернулся, а кто-то остался на войне. Кстати, точно такую же фотографию я увидела потом в семье мужа, он родом из Сл. Петропавловской. Крестный и папа успели прислать с фронта 2 или 3 письма. Папа тоже был в плену, о том, что дядя Андрей попал в плен, я узнала из газеты.
Мария Алексеевна рассказала, что в 1937 году Андрей Петрович с семьей переехал в Новошешминск, где работал на мельнице, потом в Сл. Екатерининскую. Детей было четверо, две дочки одна за другой умерли перед войной, а сына 13-ти лет его жена Пелагея Петровна похоронила в 1945 году. Старший сын Василия с 1944 года воевал с японцами на Дальневосточном фронте. Его Пелагея дождалась, а вот мужа – нет. Больше замуж не выходила, скончалась в 80-х годах. Василий с семьей жил Казани, сейчас его уже нет в живых. Ветвь Андрея Петровича продолжилась двумя внучками, а теперь уже правнуками и праправнуками. О судьбе деда-военнопленного им сообщила невестка Марии Алексеевны, в Казани она живет недалеко от старшей дочери Василия Ольги.
- Очень дядю Андрея жалела мать, моя бабушка Екатерина Павловна, - продолжает Мария Алексеевна. - Бывало, в окошко глядит: «Вон, смотри, мужик идет, прямо как Андрей» и ненароком слезу смахнет. Прожила 95 лет и до самой смерти его ждала. Ей и тете Пелагее платили за крестного по 8 рублей по потере кормильца.
У Марии Алексеевны живы две сестры в Новгородской области и брат в Арзамасе. Сестры навещают почаще, младшая Шура бывает каждое лето. Сама она с мужем вернулась в родную деревню после выхода на пенсию. Сорок лет трудилась техником-технологом на Казанском авиационном заводе, муж – в конструкторском бюро. Живет здесь с 1988 года. У нее два внука и две внучки, пять правнучек и один правнук. В марте Мария Алексеевна отметила 85-летие.
Разговор с ней шел в канун Радоницы. На следующий день она собиралась в церковь, а потом на сельское кладбище. Там лежат бабушка и муж, тетка, бабушкин брат, другие родные – могил много. Родители похоронены в Новошешминске, их семья с 50-х годов жила здесь.
- Вот в церкви поставлю свечку и за помин души моего крестного. Теперь знаем, что умер в плену и дату смерти. Это лучше, чем безвестность, душе родных стало спокойнее.
На этом публикации о пленных мы заканчиваем. Из 22 земляков, сведения о которых были размещены в газете, в районе живут родные семи человек О всех них мы написали.
Ольга ИВАНОВА.
