Изучать историю своей семьи необходимо. Именно она тонкой нитью связывает поколения, указывает на принадлежность к своему роду, своей фамилии. Наши предки творили историю, были неотъемлемой ее частью, и поэтому, изучая их жизненный путь, мы познаем себя.
В настоящее время музей истории города активно ведет работу по изучению семейных историй чистопольцев. Через династии учителей, врачей и рабочих, через потомков купеческих и дворянских родов мы больше узнаем об истории города, страны и эпохи. На базе музея-заповедника уже несколько лет успешно работает площадка Виртуального музея Великой Отечественной войны. С его помощью каждый желающий может рассказать о своих родственниках: фронтовиках, тружениках тыла, поделиться воспоминаниями бабушек и дедушек о жизни в годы войны.
Своей семейной историей и уникальными фотографиями из домашнего архива с музеем поделился Владимир Владимирович Вачугов – потомок владельцев кожевенного завода (в советское время обувной фабрики «Труд» - прим. авт.), правнук чистопольского мещанина Януария Федоровича Вачугова. Он родился и вырос в Казани, свою профессию навсегда связал с инженерным делом. Сегодня Владимир Владимирович живет в Чебоксарах, работает на тракторном заводе. В Чистополе он бывал дважды, и каждый приезд в наш город – это еще одна возможность прикоснуться к своим истокам, пройтись по тем старинным улочкам, где когда-то ходили его предки.
Фамилия Вачуговых в Чистополе была довольно известной до революции. Они принадлежали к старообрядцам рябиновского согласия – самой многочисленной религиозной общине нашего уезда. Занимались хлебной торговлей и переработкой кожевенного сырья. Один из представителей рода – Леонтий Макарович был последним городским головой Чистополя. В начале XX века в городе действовал довольно крупный кожевенный завод купца 2-й гильдии – Макара Яковлевича Вачугова с годовым оборотом в 98000 рублей. Рядом располагался еще один, поменьше, с оборотом в 10000 рублей, который принадлежал его двоюродному брату – мещанину Януарию Федоровичу Вачугову. Оба имели магазины по торговле кожевенными товарами на Архангельской улице (совр. ул. Ленина).
– Владимир Владимирович, как вы узнали, что являетесь потомком купеческого рода?
– В первый раз об этом я услышал от школьной учительницы. Она спросила: не о ваших ли родственниках была написана статья в газете «Советская Татария» под названием «Засилье Вачуговых в Чистополе»? Признаюсь, о своих родственниках я мало интересовался в тот период, когда они могли бы мне что-то рассказать, к сожалению. Они свою родословную в какой-то степени от меня скрывали. Впрочем, у меня хватило любознательности, чтобы поинтересоваться семейным альбомом. Я расспрашивал про семейные фотографии у бабушки. На одном из фото она показала моего прадеда, стоящего у своего завода. О многих вещах бабушка старалась не говорить. Но я знал, что мой дед был участником гражданской войны, служил кавалеристом в Первой конной. Какие-то моменты бабушка мне рассказала уже после его смерти. Я, например, очень поздно узнал, что после возвращения с гражданской войны, он был арестован и отправлен в северные края. Бабушка мне сказала, что его арестовали как потомка купца. Моя бабушка, Ольга Ивановна, решила бороться за своего мужа. Она заверила копии его красноармейской книжки и отправила Калинину. И его оттуда вернули. Не знаю, за сколько лет до начала Второй мировой войны вернулся дед, но я понял из рассказов бабушки, что ей трудно приходилось воспитывать двоих сыновей. Дядя мне говорил, что его родной матери, то есть моей бабушке, приходилось даже побираться, в буквальном смысле слова. Не хватало даже на еду.
– Он вернулся в Чистополь?
– Нет, не вернулся. Они жили в Казани, в квартире, в которой бабушка жила до революции с семьей своей двоюродной сестры. Казанская квартира была коммунальная, большая. Пара комнат досталась им.
– Бабушка рассказывала, как отбирали завод или выселяли из дома?
– Нет, видимо, это произошло уже без них. То ли они бежали, то ли дед тогда служил, и она уехала к своим родственникам, просто бросила все и уехала. В общем, ей трудно было детей воспитывать одной. Отец мой рано начал работать, был токарем на авиационном заводе и всю войну проработал там. Сначала у него была даже специальная подставка для того, чтобы доставать до суппорта станка. Во время войны ему приходилось ночевать прямо на заводе, там была какая-то канава в цехе, он там и спал. Дед тогда был на фронте. После войны отец окончил вечернюю школу, в дальнейшем курсы конструкторов и Казанский авиационный институт. Работал начальником конструкторской бригады по созданию стапеля для сборки самолетов. Сделал одно очень полезное изобретение для сборки самолетов, за которое ему заплатили очень хорошие деньги по советским меркам. Так что ему хватило с моей матерью съездить в Крым. Он был хорошим, способным инженером.
– Расскажите подробнее о родителях отца, какими вы их запомнили?
– Дом, где они жили в Казани, был купеческой застройки, стены были громадные. Я еще интересовался, сколько у них уходит дров, чтобы поддерживать тепло в комнате, когда бабушка сказала, не поверил, насколько мало. Дед столярничал – делал мебель. Ну и там тайком на заказ какие-то вещи мог сделать. Там у него было оборудовано все для столярных дел. Это был чулан, дровяник и одновременно столярная мастерская. Разговаривать он не любил, вспоминать о войне тоже не любил. Может быть по той причине, что когда пришел с войны, по рассказам бабушки, он руководил где-то, занимался лесозаготовками, и вот там его повторно арестовали.
И во время ареста с него сорвали орден. Через какое время, не знаю, его все же освободили. Написали ему письмо, что бы он вернулся за орденом, а он отказался это сделать. Сам он рассказывать ничего не любил. Мы часто отдыхали с ним на Волге, еще мальчишкой он учил меня рубить дрова, ездить на лодке, грести эффективно. Был он сдержанным, собранным.
– Как он познакомился с вашей бабушкой?
– Мой прадед Януарий приехал к ее семье и, как я понял, просто ее забрал, с собой. Возможно, какой-то предварительный сговор все-таки был, но они практически не были знакомы. Как бабушка уже после смерти деда рассказывала, просто приехал, забрал, потом - свадьба.
Свадьба по тем временам была шикарная, катались на тройках. У бабушки семья жила небогато, по сравнению с семьей Вачуговых. Мой отец 1926 года рождения, и его брат на пару лет моложе. Бабушка рассказывала, что после революции не тронули совершенно моего прадеда, никто его не касался. А вот деда забрали после гражданской войны. И как она мне говорила, что он в какой-то степени был не то чтобы рад, но в определенный период сочувствовал этим переменам, поддерживал советскую власть. Умер прадедушка в Казани на своем сундуке, на котором спал, он был большой. Сундук достался моему дяде. Бабушка его всю жизнь опекала, все семейное наследие досталось ему, но архив с фотографиями был завещан мне.
Получив его, я пошел в Казанский архив, взял документы, пропуск выписал, цель обозначил и засел за смотровые аппараты. Мне принесли книгу, которую я запросил и стал копаться в этом. Рядом со мной сидела женщина, такая интеллигентная, и мы перебросились парой слов. Я ей говорю: «Я тут ищу своих родственников, многого не знаю, так как в свое время даже не удосужился поинтересоваться родственными именами». Она спросила мою фамилию. Сказала, что у нее есть знакомая, дала телефон. Я ей позвонил прямо из архива, и оказалось, что она наша прямая родственница, наши пути когда-то уже пересекались. Мой родной брат учился, так же, как и я, в КАИ, и за плохое поведение его, в конце концов, отчислили. Оказалось, что там преподает эта родственница. И вот бабушка обратилась непосредственно к ней, чтобы помочь внуку восстановиться в учебе. Это были прямые потомки Макара Яковлевича Вачугова (двоюродный брат Януария Федоровича, владелец кожевенного завода с большим количеством рабочих – прим. авт.).
Мы с ними договорились, что едем в Чистополь, у них здесь живет родня. Не знаю, какая степень близости, но, во всяком случае, мы встретились. Это было года два назад. Она не прямой потомок Вачуговых, но имеет к ним прямое отношение. Родственница рассказала про одного из Вачуговых, что у него была очень красивая жена, и он ее очень ревновал. И вот однажды из ревности он платье порезал, что бы она в нем не ходила.
– Какие династии состояли в родстве с Вачуговыми?
– Логутовы, Вязьмины. Мама моей бабушки, Ольги Ивановны, рисовала прекрасно. У нее сохранилось много картин, одна у меня осталась, одна часть находится в Нижнем Новгороде, остальная - в Москве. Батыгины их прямые родственники. Поскольку я часто ездил в Москву по работе, я взял адресок у своего дяди, зашел. Мне показали картины моей прабабушки, Логутовой в замужестве.
– Известно, что Вачуговы были старообрядцами рябинового согласия. Ваши родственники сохранили традиции этого течения? Были верующими?
– Да, они были верующими. Вот со стороны матери бабушка была партийным работником, и она от этого как-то дистанцировалась, но всегда говорила о том, что Ольга Ивановна приглашала нас на Пасху, нам говорила: езжайте туда, отмечайте. Поэтому большие церковные праздники у нас отмечались. Возможно, что дед не был в полном смысле православным, так же, как и бабушка, потому что я никогда не видел, что бы они ходили в церковь.
– Как сказывалось социальное происхождение на карьере родственников?
– Это не рекламировалось. Для таких вот людей были ограничения по образованию. Бабушкины братья получили такое образование: один обучился игре на скрипке у старика-еврея во дворе, а второй просто пошел по стопам матери, стал художником. Он оформлял в Качаловском театре афиши к спектаклям, в войну погиб на фронте. Без вести пропавшим числился долгое время, потом его нашли. А один брат у нее работал на Урале, на оборонном предприятии. Я связывался с одними Вачуговыми, выслал им фотографии, которые у меня были. Давайте, говорю, высылайте свои. Сказали, что у них нет ничего, все фотографии ими были уничтожены. Время было такое.
– Когда в первый раз приехали в Чистополь, какие были впечатления?
– Я прикоснулся к прошлому своей семьи, прикоснулся к кусочку истории России, очень важному для меня. По этой земле ходили мои предки, трудились, здесь жили, переживали. Видимо, по натуре я – все же исследователь и для меня одно это прикосновение к собственной истории, связанной с моими корнями, изменило состояние души.
Музей истории города выражает благодарность В.В. Вачугову за интересный рассказ и предоставленные фотографии.
