БЕЛЯЕВ ГЕННАДИЙ СЕРГЕЕВИЧ родом из Вологодской области. Он появился на свет за несколько лет до войны. Был еще совсем малышом, когда пришло страшное известие о нападении фашистской Германии. Казалось бы, чем может помочь фронту шестилетний ребенок! Однако и для таких детей находилось посильное дело. О том, что довелось испытать ему и его сверстникам, Геннадий Сергеевич рассказывает в своих воспоминаниях. - Начало войны застало меня в деревне у бабушки. Страшное известие узнали из газет. Отец был призван в армию на другой день после объявления войны. Мама осталось с четырьмя детьми: Николаем 1932 года рождения, Геннадием 1935 года, Верой 1939 года и Сергеем 1941 года. Мама приняла решение обменять комнату в коммунальной квартире в центре города на ведомственную комнату в приспособленном доме на территории хозяйства, где она работала уборщицей в общежитии для рабочих. Предприятие находилось на окраине, имело подсобное хозяйство. Из нас четверых двоих младших устроили в детские ясли, меня - в детский сад. Буквально в течение месяца город преобразился. На придомовых территориях были оборудованы бомбоубежища, окна в квартирах заклеены бумажными лентами крест-накрест, введен режим затемнения. В первый год войны все были настроены на быстрый ее исход. В 1942 году стали поступать сведения о драматических событиях, об отступлении, о предательстве генерала Власова, блокаде Ленинграда. Немцы взяли Тихвин, приблизительно в 200 километрах от Вологды. Над нашим городом появились немецкие штурмовые бомбардировщики - «юнкерсы». Мальчишки в бомбоубежище детсада по звуку определяли «наш летит или немецкий». На наше счастье ни одна бомба не упала на город. Три сброшенные бомбы взорвались за городом. Один из «юнкерсов» летчики ПВО принудили к приземлению. Летчика взяли живым. Самолет для демонстрации был выставлен на городской площади. После освобождения нашими войсками Тихвина открылась дорога жизни. В город стали приходить эшелоны с Ленинградскими блокадниками. Оставшихся в живых, после санитарной обработки временно распределяли по семьям. Нам предложили взять в семью сироту Сергея Мачина. Детей у мамы стало пятеро. В конце 1942 года сократили норму хлеба до 150 граммов на иждивенца и до 500 граммов на работающего. Продуктов не хватало. А тут еще случилась беда - мама потеряла хлебные карточки. Нас ожидала голодная смерть. Сергей Мачин предложил мне идти в деревню собирать «куски». Мама, не глядя на нас, спокойно сказала: «Что ж, хорошо». Я потом только понял, чего ей стоило это спокойствие - она даже спичек никогда у соседей не одалживала. К 1943 году война от нашего города откатилась достаточно далеко. Снята Ленинградская блокада, позади Сталинградская битва. В сентябре пошел в школу. Она располагалась в деревянном двухэтажном бараке, отапливалась дровами. Типовая каменная четырехэтажная школа была занята под госпиталь. В школе на последнем уроке давали кусочек хлеба величиной с детскую ладошку и кусочек кровяной колбасы из местного мясокомбината. Все это съедалось мгновенно. Учительница по своему усмотрению выдавала одному из учеников талон на горячее питание в школьной столовой. В один из дней такой талон достался мне. В столовой я получил тарелку горячего супа, где плавали крупинки капусты, морковки. И ни одной жиринки. Это и было то, чем поделился со школой пригородный совхоз «Заречье». После такой подпитки смог из школы самостоятельно дойти до дома. Комната в доме отапливалась печкой. Проблема была - найти дрова и приготовить еду. Мы со старшим братом отправлялись на поиски топлива. То, что находили, прятали под мамину кровать. Мы топили печку, варили картошку, турнепс, кормовую свеклу. Это добывала мама из подсобного хозяйства, где работала. После варки все это крошили на одну сковородку, чтобы было больше еды, и жарили на маргарине. Мама с младшим братом и сестренкой приходили поздно. Она после работы еще мыла полы в хлебном магазине за кусок хлеба. Потом младших забирала из яслей. Когда все собирались за общим столом, мама резала хлеб и давала всем по кусочку со словами: «Хочешь - ешь, хочешь - береги». Хлеба на пять человек мы получали чуть больше килограмма, точнее, один килограмм, сто граммов. Конечно, его не съедали за один присест. Дом, в котором нам дали комнату, представлял собой переоборудованную мастерскую по ремонту средств для нужд гужевого транспорта. В доме проживали три многодетные семьи, отцы у всех были на фронте. В каждой семье пятеро детей дошкольного возраста и младше. Я часто болел: то глаза, то чесотка на теле, то фурункулы, то простуда. Однажды горло схватила ангина, поднялась температура, в школу не пошел. Остался один, жмусь к чуть теплой печке. Вдруг заходит соседка Оля Воробьёва, семиклассница, и подает мне кусок белого хлеба, намазанный сливочным маслом и посыпанный сахарным песком. Она навещала раненых в госпитале, сдала кровь, получила вознаграждение и поделилась со мной. Однажды мне приснился сон. Продавщица магазина, у которой мама мыла полы пригласила меня в магазин и накормила пряниками досыта. Проснувшись, пошел пасти коров нашего подсобного хозяйства. Рядом в поле женщины сажали картошку. После работы они разожгли костер и в ведре напекли картошки, стали обедать. Позвали и меня. Сказали: «Ешь с нами, сколько можешь». Я с мыслью, что сон в руку, стал одну за другой поедать картошку. Видя, что я очень голоден, они приговаривали: «Ешь, ешь, не стесняйся, ешь досыта». Я ел. Впервые тогда почувствовал себя сытым. Наш отец воевал на Карело-Финском фронте. В 1944 году Финляндия вышла из войны и военных через наш город стали отправлять по другим направлениям. За городом (а мы жили на окраине) был разбит военный палаточный городок, там переформировывались военные части. Мой сосед ученик ремесленного училища, рассказал мне, что в лагере солдат кормят с походных кухонь. И они делятся своей пищей. Долго не раздумывая, я взял большую миску, привязал к ручке веревку и побежал к городку. Перед палатками зарыл миску в снег и зашел к солдатам в одну из палаток. Они как раз ели кашу. Пригласили к еде и меня. Спрашивали, как мы живем. Я отвечал. Один из них посетовал: «Что же ты, малый, ничего с собой не взял, мы бы тебе и домой каши наложили». Я выбежал из палатки, откопал в снегу миску и вернулся к своим благодетелям. Они посмеялись надо мной и наполнили миску кашей. Я был героем дня. Каши хватило всем ребятам нашего дома. Все годы войны мы верили, что слова Сталина: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» воплотятся в действительность. Лозунг того времени: «Все для фронта, все для Победы!» был сутью нашей жизни. Мы в тылу несли бремя лишений, чтобы солдат на фронте победил. Фронт и тыл были едины. И вот наступил день Победы - мы победили. Победа досталась нелегкой ценой. Позади - ожидание смерти, гибель близких, голод и холод. Впереди - надежда на лучшую жизнь. Прошли детство, юность, позади учеба. После окончания учебы в Ленинградском горн институте более 40 лет проработал в Бавлах на разных должностях. Много лет трудился в НГДУ «Бавлынефть». Мой труд отмечен признанием и правительственными наградами. Сегодня у Вечного огня - мы, наследники Победителей, последние свидетели той мировой войны.
