За Победу мы по полной.
Я, Блямов Юрий Степанович, отлично помню 9 Мая 1945 года. Когда по радио прозвучал голос Ю.Левитана, в нашей семье произошла невообразимая радость: кто плакал на радостях, кто с горя о не вернувшихся родных с фронта. Быстро собрали праздничный стол, достали все скудные запасы, появилось даже какое-то вино. Всех женщин, которые работали на заводе, отпустили домой. Среди них были моя мама Антонина Артамоновна, бабушка Лукерья Федоровна, три родных тетушки, два подростка - родные дяди тринадцати и пятнадцати лет, близкие соседи. Когда разлили всем вино, тост прозвучат за Победу, за Родину, за Сталина! Эйфория была у всех такая, что налили рюмку даже мне. В то время мне не было даже пяти лет. Короче говоря, получилось как в
интермедии у Аркадия Райкина: «пить, курить и говорить я начал одновременно». Конечно я опьянел, отчего голова моя ровно не удержалась и упала прямо на вилку, которая быта у меня в руках. К счастью зубчики вилки попали в лоб, а не в глаз. Пошла кровь. Так что можно сказать, что я тоже кровь пролил за Победу.
Теперь о моих родных, участниках боевых действий Мой отец, Блямов Степан Васильевич, 1913 года рождения, был призван в армию в марте 1941 года, т.е. еще до начала войны. Первые месяцы он находился на Западной границе, строил укрепительные районы. Когда начались боевые действия, отступал вместе с воинскими частями. На Ленинградском фронте в декабре 1941 гола. В 1942 году нам прислали извещение, что он пропал без вести. Фактически же он оказался в концлагере в Норвегии. Там строили какой-то секретный объект. Ближе к окончанию воины, когда немцы поняли, что война проиграна, они решили строительство скрыть, а пленных людей уничтожить. Всех пленных посадили на баржу, хотели утопить в море. Но поднялся бунт, пленные разоружили часть охраны, а другую часть – уничтожить. Руководил этой операцией наш земляк, житель Казани.
Вернулся домой отец только в 1946 году. Когда его освободили из плена, его сразу забрали в наш лагерь, как бывшего военнопленного, и больше года разбирались, как он попал в плен, при каких обстоятельствах, как вел себя в плену и так далее. Наша семья считала, что его давно уже нет в живых. Естественно мы очень, очень были удивлены, когда он появился на пороге дома. Так в шесть лет я впервые увидел своего родного отца. После 1953 года эту группу реабилитировали, некоторые получили даже награды, в том числе и отец.
Еще, что мне запомнилось в те годы, это как отец искал работу. Он нигде не мог устроиться, только из-за того, что был в плену. До войны он был шофером и возил на "эмке" директора завода «Пишмаш». Хотел устроиться опять по специальности на завод. Обошел много организаций – бесполезно. Приняли только на силикатный завод на самосвал. Опять ему пришлось встретиться с немцами, но уже они были пленными работавшем на этом заводе. Меня иногда он брал с собой. Спрячет в кабине и провезет через охрану. За долгое время плена отец научился немецкому языку. Мне рассказывал также, что у нас с немцами обращались гораздо
Гуманнее, чем они с нами, немцев совсем не плохо кормили, а ему было с чем сравнивать.
Второй мой дядя. Михаил Васильевич, был призван в 1942 году. Воевал танкистом, трижды горел в танке, но вернулся целым и невредимым.
Третий дядя, Василий Васильевич, воевал с 1943 года. Вернулся инвалидом и после демобилизации прожил мало - умер в возрасте 36 лет. После его смерти жена стала оформлять документы, как вдова участника войны. Пошла в военкомат, ей отказали, так как не нашли документов о призыве в армию. Но еще в 1944 году командир части, в котором он воевал, написал домой письмо, что он за мужество и отвагу награжден медалью «За отвагу». Но это был не аргумент для военкомата. И только после долгих разбирательств выяснилось, что он добровольцем пошел в горком комсомола, и. минуя военкомат, его отправили на фронт.
В заключении хотел добавить немного о себе. Мне, как и многим в те военные годы, всегда очень хотелось есть. Если на улице я находил какой-нибудь кусочек бумаги, подавал своим маме или бабушке и просил купить хлеба. Я думал, что это талон на хлеб.
Вот почти все, что осталось в моей детской памяти о войне.
Из Книги "Дети войны. Воспоминания элеконовцев"
