« Я был расписан в группу живучести…» Из воспоминаний В.П.Чекулаева.
- В 17 лет меня призвали в Армию, определили во флот. Но на корабль я попал не сразу. Шел 1944 год. Нас, морскую пехоту, направили на Карельский фронт. После того, как мы освободили от фашистских войск Норвегию, нас распределили по кораблям. В составе эскадры мы принимали караваны кораблей у острова Медвежий и сопровождали их до своей границы. Это были корабли типа «Либерти», которые в нашу страну направляли господа Черчиль и Рузвельт. Караваны везли продукты или технику для России. Фашистская авиация колотила эти корабли, как котят. Если из 50 судов каравана мы принимали 20-30, считалось, что прошли удачно. Был один случай, когда мы потеряли три транспорта. В водах «гулял» немецкий линкор. Его все-таки торпедировала подводная лодка капитана Лунина, который позже стал героем Советского Союза. А тот линкор нам не сдался, а ушел в Англию и там сдался.
Я тогда был машинист – турбинист котельной. По боевому распорядку я был расписан в группу живучести. В случае, если корабль будет торпедирован, или в него попадут снаряды, мы должны были бороться за живучесть в самом сердце корабля. Что мы и делали.
Победу я праздновал на корабле Северного флота. После войны продолжал служить. В 1949 году меня списали на крейсер «Мурманск». Это был американский крейсер, который нашей стране был передан в начале войны. На Северном флоте он был такой единственный, а мы должны были транспортировать его назад в Америку. Команда набиралась в обстановке строгой секретности. Каждого человека тщательно проверяли. Как потом выяснилось, в Казани к маме приходили люди из органов и расспрашивали обо мне, о семье. Мама сильно беспокоилась: что там с Васькой, писем нет. А нам даже письма запретили писать. Никто не должен был знать, где мы и куда направляемся. Сначала мы пришли в Англию, где нас встретил посол, поинтересовался, как дела. А затем мы пошли в Америку, сдали крейсер и обратно уже добирались на турбоэлектроходе «Молотов» как пассажиры. Операция прошла успешно. Боевых тревог у нас не было, но мы попали в циклон и получили трещину. Из-за этого на борту начали засаливаться цистерны с пресной водой. Крейсер приостанавливали и трещину зашивали, не заходя в порт.
Тогда я был старшина первой статьи и носил три лычки. В 1946 году меня направили на учебу. На Соловецких островах был учебный отряд Северного флота. В нем я получил отличную подготовку и звание старшины второй статьи. А дальше меня перевели в Черноморский флот, где служил до конца сороковых годов.
Мой дед Василий Павлович Чекулаев более 40 лет работал на заводе "Электроприбор". Он был мастером на участке термопар в сборочном цехе. До этого он воевал на Северном флоте, а потом до конца сороковых годов служил в Черноморском флоте. Недавно от одного ветерана я услышал: Чекулаев – легенда завода. Это было неожиданно и приятно. Ведь я знал деда просто как родного человека, который когда-то воевал на флоте.
Сейчас я работаю в том же сборочном цехе и моя мама – Надежда Васильевна работала в этом цехе. Мы продолжили заводскую династию. Про Василия Павловича в цехе вспоминают как о человеке энергичном и общительном. Он обучал молодежь, занимался общественной работой. Говорят, что он умел найти подход к любому человеку. А для меня дед был воплощением мужских достоинств. Он жил в своем доме, и, кажется, все умел делать. В детстве меня родители на все лето отправляли к дедушке с бабушкой. Дед много времени проводил со мной и меня многому научил. Он мне рассказывал, как 1948 году плавал в Америку, как попал под бомбежку, как его контузило, долго лежал в госпитале, заикался, ничего не слышал. Он плавал на острова Шпицбергена, был в Англии. Подробнее о военных подвигах Василия Павловича я узнал позже и не от него.
Александр Емельянов, внук В.П.Чекулаева
