ФОГЕЛЬСОН БОРИС РУВИМОВИЧ
Фогельсон Б.Р. родился в деревне, расположенной недалеко от Бреста. Когда Борису исполнилось восемь лет, семья переехала в Ленинград. Школа, рабфак, техникум электрогородского транспорта. Учебу пришлось прервать, в 1939 году с 3-его курса Бориса Рувимовича призвали в ряды РККА. Служба началась на Украине. Киевский шестой отдельный железнодорожный полк принял первые удары врага 22 июня 1941 года. Красноармейцы героически отстаивали рубежи советского государства, но силы были неравны. Началось отступление в глубь страны. В составе спецроты 19-го отдельного восстановительного батальона, где служил Фогельсон, отступали последними. Задача отступающих - взрывать за собой дороги и все стратегически важные объекты, отступая наносить врагу удар. 17 сентября возле станции Лазорьки полк попал в окружение. Связаться с партизанами не удалось, пришлось выбираться по направлению к Москве, миновав Полтавскую, Сумскую, Курскую, Орловскую области. Фогельсону удалось выбраться из окружения 19 декабря 1941 года. Сражаться пришлось под Брянском. 10 февраля 1942 года Борис Рувимович был тяжело ранен. Госпиталь. И вновь фронт, сражения вплоть до победного 1945 года вместе с женой Марией Юсуповной. В 1945г. служба Фогельсона продолжилась на Дальнем Востоке. Демобилизовался, приехал в Чистополь. После войны Б.Р.Фогельсон долгое время работал в тресте столовых, в свободное время увлекался поэзией. Его стихи можно найти в литературных сборниках «Литературный Чистополь», «Ступени памяти», «Синевы чистопольской глоток».
Источник: Солдаты Победы.1941-1945.Книга 2. Чистополь. 2012. - С. 105-106
Она спасла меня
Шел ноябрь 1941 года. Страшный месяц первого года войны с фашистами. Для меня, воина Советской Армии, да и тысяч других воинов этот месяц был страшее вдвойне - выход из окружения. Все, кто пережил это: шел по немецким тылам, стремясь перейти через линию фронта к своим, до конца жизни будут помнить что пришлось пережить за время выхода! Лишь 2 фактора поддерживали меня, да думаю и других окруженцев в результате роковых ошибок командования: вера в Победу Родины и великая любовь к ней и родной Армии! Кроме того любовь и жалость к нам со стороны жителей, оккупированных немцами районов. Об одном таком человеке, который спас меня от гибели в окружении я и хочу рассказать. Ее я считаю второй матерью. К сожалению имя и фамилию я не помню. Встреча с ней произошла в последних числах ноября 1941 года, недалеко от города Ефремова Тульской области. А в окружении я очутился 17 сентября. Это случилось недалеко от станции Вапнярка в дер. Лазорьки, где находилась рота, а штаб батальона, в состав которого входила рота - недалеко, на ж/д станции Гребенка. Со штабом была селекторная связь. Правду сказать, мы формально считались ротой - нас было всего 8 человек, командиром лейтенант Яковлев. Весь приписной состав из украинцев дезертировал, возвратившись на места жительства. По селекторной связи докладывали в штаб о местонахождении наступающих немцев. но нам было приказано оставаться на местах. Когда немецкие части были от нас всего в 2-х км. а их танки уже рядом, мы все спрятались в высокой пшенице. Когда наступила ночь, вышли из деревни и пошли в лес. Надо было пересечь шоссе, по которому почти непрерывно двигались немцы, освещая путь световыми ракетами. Мы были обнаружены и обстреляны, лейтенант был ранен в руку. Мы пошли в лес, а он в ближайшую деревню, сказав, что завтра вернется и решим вместе что делать. Утром он пришел в гражданской одежде и сказал, что больше с нами он идти не может, надо искать партизан. Если не найдем, то переодеваться в гражданское, винтовки разобрать, маскироваться под местных жителей и стараться перейти линию фронта. Пробираться не всем вместе, а по одному или вдвоем. И вот началось страшное путешествие к линии фронта. Я решил идти на Москву, так как слухам о взятии Москвы и Ленинграда не верил. И вот шел, то с попутчиком, то один. Переодевшись в старую крестьянскую одежду, прошел Полтавскую,Сумскую,Курскую и очутился в Тульской области уже в последние дни ноября. Шли лесами, избегали населенных пунктов, дабы не встретиться с немцами. Лишь с наступлением темноты находили деревеньку. где устраивались на ночевку. Через некоторое время немцы догадались, что под видом местных жителей, которые были мобилизованы под рытье окопов выходят военные из окружения. Местному населению под страхом смертной казни запрещалось пускать кого бы то ни было на ночлег. В это время я шел с окруженцем из Удмуртии. Подходим к небольшой деревне, узнаем ее название - Погибеловка. Через нее проходила речка, шириной метра 4. Местный житель сообщил, что мост близко, но там как раз немецкая комендатура и всех проходящих задерживают и проверяют. Идем по берегу еще не замерзшей и по виду глубокой речушки. Недалеко увидели бревно, перекинутое с берега на берег. У меня на ногах были чуни. у попутчика кирзовые сапоги. Я взошел на бревно, но сделав несколько шагов поскользнулся и упал в воду. Глубина по грудь, фуражка слетела. Я догнал ее и вышел на другой берег. Попутчик прошел удачно и я ему сказал. что бы он один искал ночлег, а меня вообще могут не пустить. Чувствую и вижу, начинаю покрываться ледяной коркой. Прошусь в один дом - не пускают, в другой, в третий, тоже бояться нарушить приказ коменданта. Выхожу к последнему дому, а за ним чистое поле. Стучусь, выглядывает пожилая женщина, прошусь хоть куда нибудь укрыться от ветра. - Заходи в избу, залезай на печь, одежду прожарю. Узнаю, что у нее трое детишек, живется трудно. Приносят шерсть, прядет, вяжет что просят. В оплату приносят продукты. Смотрю подносит мне на печь банку молока и хлеб. Я отказываюсь, ссылаясь на детей. Тогда она говорит: - Не будешь есть. уходи. и я у нее отлеживался 5 суток и даже не кашлянул. На дорогу она дала мне мужнину шапку-ушанку, шерстяные носки, теплые брюки, рукавицы и старое ватное пальто. И я ушел. 13 декабря 1941 года я перешел линию фронта и вновь стал воином действующей армии. Волею судьбы я в составе 860-го стрелкового полка вновь очутился в дер. Погибеловка. уже освобожденной от фашистов. Дом. спасший меня я запомнил, но вместо него - пепелище. В деревне был предатель, который сообщал в комендатуру о нарушителях приказов, он и донес об этой женщине коменданту. С детьми ее заперли в доме и сожгли. Вечная память тебе, моя спасительница! ты для меня - вторая мать!
Б. Фогельсон. Она спасла меня // Чистопольские Известия. 18 апреля. 2000 г. С. 2
