ЗАЩИЩАЯ ЗОЛОТОЙ КОЛОС РОДНОГО ПОЛЯ... ПАРЕНЬ ИЗ НИЖНИХ ШАШЕЙ
Первый день войны застал семью Галиевых врасплох, как и миллионы советских семей. Она обрушилась как снег на голову. "О том, что гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну, - вспоминает Файзи абый, - мы узнали на базаре в Атне. Я туда за лаптями ходил. Народу - тьма. И вдруг люди начали собираться в кучки. Бегут со всех сторон и кричат: "Война! Война!" В свою деревню Нижние Шаши вернулся с плохой новостью встревоженными. Мне тогда всего 16 было, а что такое война вовсе не понимал. Учился я в то время в Атнинской школе. За учебу платить надо было 150 рублей, а семья смогла заплатить только 75... Я был вынужден прервать учебу. Все 5 километров до дому шел, от горечи глотая слезы. По дороге встретил председателя колхоза Салима Ахметова, который предложил мне работу секретарем-кассиром:"Ты парень грамотный, думаю справишься",- как давно решенное объявил Салим абый. В первые же дни войны многих из односельчан Файзи Галиева призвали в армию. На проводы собирались всей деревней - слушали рассказы и пели песни: "Мы еще не воспринимали войну как трагедию", - замечает Файзи Ахметович - Когда народ стал расходиться, мы - мальчишки - потянулись следом. Оказалось, никто в ту ночь и не ложился спать. Все от мала до велика сидели у своих ворот. Провожая мужчин, женщины утирали уголками платков слезы, горестно вздыхая. Да и у нас глаза были на мокром месте: расставание с близкими радости не сулило. ... Каждый день деревня провожала на фронт кого-то. Обезлюдела деревня без мужчин и парней. А дел хоть отбавляй. И главная забота - снабжать фронт продовольствием - легла на плечи женщин, стариков, детей. Трудно представить, сколько же вынесли они на своих плечах. Работали в две-три смены. С первыми лучами солнца уже на ногах, а домой возвращались затемно. Бывало, что и без ночного отдыха трудились. Настали трагические дни - стали приходить письма "с черной печатью". Но даже похоронки не позволяли женщинам не выходить на работу. И только красные от слез глаза говорили о постигшей беде...
БОЕЦ-ПЕХОТИНЕЦ
Наступил 1942 год. Неожиданно умирает отец Галиев Ахметхан. Файзи Ахметович продолжает работать счетоводом-бухгалтером в колхозе. В один из дней первый секретарь райкома партии приглашает молодых парней на беседу, убеждая их поступить в военное училище: "Вы станете лейтенантами!" Потом был военкомат, где дали своеобразный совет-рекомендацию: "Вы хотели поступить в училище - вот вам и предоставляется эта возможность". Так, на основании этого патриотического посыла собрали парней в Смоленское пехотное училище, эвакуированное в г. Сарапул Удмуртской АССР. В 1943 году сформировали дивизию из Московского, Смоленского и Ярославского училищ и отправили на Калининский фронт. "Наш эшелон с вооружением и провизией подвергся атаке фашистских самолетов с неба. Это первое боевое крещение запомнилось мне на всю жизнь,- вспомнит ветеран. Вижу как сейчас: два мессершмитта с крутым разворотом взмывают вверх, чтобы зайти на нас со стороны солнца. По всему видно: опытный враг, упорный. Слышим сквозь свист летящей бомбы команду "Прячьтесь!" Все мы повысыпали из вагонов, нырнули в высокую крапиву. Там и залегли. Когда самотлеты улетели и мы стали собираться в путь-дорогу, кто-то спросил: "Нет ли среди вас Файзи Галиева?" Вопрошающим оказался знакомый парнишка из родной Атни. Мы обнялись как братья - не знаю уж по несчастью или счастью!.. - На пути в передовую часть пришлось туго, - продолжает Файзи Галиев, - шли пешком, взвалив на себя по 10-30 килограммов снаряжения. Но зато с едой не было проблем, полевая кухня шла следом за нами. Путь пролегал через мертвые города и села - где кучами лежали трупы и наших солдат, и немцев. Из живых существ летали только мухи с золотисто-зеленым брюхом, их полчища, казалось, закрывали само солнце. Кто был в пехоте, тот знает об этом, - добавляет Файзи абый. На подходе к Смоленской линии фронта, помню, мы остановились в лесу. А лес-то и не лес вовсе: деревья без листьев, без сучьев, верхушки срезаны осколками снарядов - мертвый лес. За 600 метров до немцев начали копать траншеи. Здесь уже многих из нас обуял страх. Командир роты Бондаренко просил: "Копайте, миленькие, копайте!" А среди нас были представители разных народов - таджики, узбеки. А тот кто не успевал, попадал под прицел снайпера. Так в первый день на линии фронта погибли многие, кто даже не успел выстрелить по врагу ни разу. - В пехоте редкое явление - остаться в живых, - отмечает собеседник с грустью, - только счастливчики остаются в живых. Враг всегда шквальным огнем пытался отсечь пехоту, поэтому пехотинцы гибли и гибли - порой от рот и батальонов оставались считанные бойцы... • В сентябре 1943 года Файзи Галиев был ранен. "До сих пор осколки в руке, морщится Файзи абый, - оперировать нельзя. Так и живу. После осколочного ранения попал я в госпиталь, который расположился в сельской школе Духовщинского района Смоленской области. В классе по 6-7 топчанов. Сделали операцию на ногу и руку. Очнулся от наркоза и закричал от боли на родном языке: "Аи, авырта!" Мне отозвался чепьинец из Удмуртии. Оба так обрадовались!.. • Был и в Калининском госпитале. В конце концов на пароходе поплыл в Казань."Домой, домой!" Накануне нового 1944 года приехал на родину. -"Вам до сих пор, наверное, та война дает о себе знать? " ~ " Да, особенно в снах. Снятся и бомбежки, и свист пуль, и атаки, и кровавые траншеи. Хочешь кричать от страха, но не можешь, как будто воздуха не хватает. Как в трубе сидишь и некуда деваться... От всех этих воспоминаний непрошеные слезы...
