ГАРИПОВ МУХАМЕТШАРИФ ГАРИПОВИЧ.

 – В какой-то момент услышали, как нас позвали: «Идите домой, дядя уезжает, война началась». Когда мы вернулись в село, увидели, что все побросали свои дела и направляются в клуб. Он был переполнен людьми. В центре сидел в наушниках завклубом Мугин абый Хуснутдинов. Все внимательно его слушали: он пересказывал собравшимся обращение Молотова о начале войны и захвате врагом многих советских территорий.

– В ту пору, –  неторопливо произносит ветеран, тяжко вздыхая, – я  учился в 6 классе. Помню, как классный руководитель Муллаян абый Рафиков сказал, что в этой войне придётся участвовать и нам. Уже тогда он догадывался, насколько силён враг,  и что война затянется надолго. Каждый из нас тогда думал: как же так, мы ведь ещё ученики.

До осени 1943 года нам приходилось помогать в колхозе, почти каждый день кто-то уходил на войну. Горестные последствия войны не заставили себя долго ждать.

С фронта приходили вести о том, что кто-то серьёзно ранен, а кто-то пропал без вести. Вскоре стали приходить письма с «чёрной печатью».

Наше будущее и будущее страны было не известно. Все ждали Победу. Так или иначе, жизнь в селе шла своим чередом. Раненые и вернувшиеся с войны фронтовики руководили весенне-полевыми работами. И сбор урожая, и уход за скотиной – всё было на нас. С питанием было плохо, в округе почти не осталось пригодной для пищи травы, а весь урожай до последнего зёрнышка отправляли на элеватор. Закон был жёстким, за хищение – тюрьма, не давали покоя «сталинские налоги». Мы жили девизом «Всё для фронта! Всё для Победы!» Разговоры о военных действиях запрещались. Как сегодня помню плакат, висевший в сельсовете, на нём женщина, коснувшаяся пальцем губ, а внизу надпись: «Болтун – находка для шпиона».

Нас, 17-18-летних ребят, забрали в Красную Армию в ноябре 1944 года. Мамы, целуя и благословляя на прощание, говорили: «Какие же вы ещё юные, возвращайтесь живыми и здоровыми!» Нас направили в город Инзу Ульяновской области в 56 –ую  стрелковую дивизию, где готовили младший командирский состав. Начались занятия. Во время вечерней переклички мою фамилию не называют ни в первый день, ни в последующие 3 дня. Некоторые товарищи шутили: «Уезжай домой, твоего имени здесь нет». Я обратился к старшине роты Исаеву, вместе с ним мы обнаружили в списке фамилию Хайруллина, на которую во время переклички никто не откликался. Так я стал Хайруллиным. Комсомольский билет, выданный на имя Мухаметшарифа Гарипова, забрали, обещав выдать новый, но сделать это не успели, так как я уже уехал.

  Фамилия моего отца была Хайруллин, следовательно, деда звали Хайруллой. Под этой, совсем чужой фамилией я прожил 7 лет.

 

Пройдя месяц подготовки, я в составе 1200 татарских ребят был отправлен на Западный фронт. Мы долго тряслись в товарных вагонах. Днём не ехали, стояли на станциях. В вагоне же встретили новый, 1945 год. По прибытии в Москву нам дали искупаться в бане, «прожарили» нашу одежду, а то на коже всякое начало выступать.… Накормили горячим, которого мы давно не ели. В это время все окна в Москве были замаскированы. Пробыли мы там недолго, выезжая из столицы, услышали залпы салюта в честь освобождения очередного города.

Дальше нас направили на запад, мы также ехали ночью, а на рассвете видели вдоль дорог сгоревшие танки, перевернутые пушки. Среди ночи поезд остановился. Мы прибыли на станцию под названием «Гайжун», а на вокзальной доске увидели газету «Советская Литва». Только так узнали, что прибыли на землю, о которой читали лишь в книгах.

Пройдя пешком 6-7 километров по ночному сосновому лесу, на рассвете дошли до казарм недалеко от Немана. Расположились на «постели» из брёвен, покрытых соломой и накрытых брезентом. Спали мёртвым сном. Подъём. Оглядываемся, куда нас привели. Неподалёку течёт бурный Неман. Распределили нас по ротам-отделениям, повели по обозначенным местам в лес. Выбиваться из ряда нельзя – вокруг мины. Прошло три дня. Было так холодно, что в палатке хлеб замерзал.

Расспросив о том, сколько у кого классов образования, состоим ли в комсомоле, 23 человека из нас отобрали и велели никуда не уходить. Потом снова долго, километров 8-10, вели по лесной тропинке. Расположились мы в деревянных казармах с перебитыми стёклами, через несколько дней прибыли ещё солдаты. Нам объяснили, что мы находимся в 30-40 километрах от фронта. Так был сформирован запасной артиллерийский полк особого назначения 1-го Балтийского фронта.

Начали жить военной жизнью. Раненых с передней линии фронта привозили к нам, мы помогали им. В числе солдат, приехавших раньше нас, я обнаружил своего односельчанина Мирсаита Лутфуллина. Мы провожали их на переднюю линию фронта 15 февраля, а через три дня раненого земляка отправили в госпиталь.

Как-то раз,  во время караула в ночное время,  мы стояли на посту у военных объектов и оружейных складов, а неподалёку в стороне послышалось пение. Оказалось, новую партию отправляли на передовую. Вдруг в темноте кто-то появился. Мы спросили у него пропуск, а затем повели его в караульную землянку и сдали начальнику караула. На следующей перекличке назвали наши имена и объявили благодарность, сказав, что мы проявили отвагу. Оказалось, что мы задержали дезертира.

Время шло, и с каждым днём наша уверенность в Победе росла. Мыучаствовали в освобождении Литвы, Латвии (Шауляй, Тельшяй). Во второй батарее я был наводчиком. Когда проводились усиленные учения, каждое утро мы вставали по тревоге. По стрельбе тогда наша батарея под командованием Рахимбаева заняла первое место. За полковыми стрельбами наблюдали генералы, о нас тогда написали во фронтовой газете «За Родину!» К этому моменту был освобождён Кенигсберг. Командир батареи капитан Рахимбаев был дважды кавалером ордена Красного знамени, воевал ещё на озере Хасан. Он нам говорил: «Вы, мусульмане, будьте всегда примером, хорошо изучите устав». Артиллерийские термины переводил на татарский язык. Ведь до него слова: прицел, шкала, угломер – были нам не знакомы. Думаю, поэтому, – крякнул от удовольствия  Мухаметшариф Гарипович – мы и смогли взять первое место.

Наш военный путь лежал дальше на Запад. Победу мы встретили в Восточной Пруссии. Наступило 9 мая. Утром мы узнали по стрельбе в воздух о том, что война закончилась. Солдатам разрешили спать до 10 часов утра. В полдень отвели в столовую и угостили праздничным обедом и фронтовыми 100 граммами. Выстроив наш полк, командир полка Пыршин поздравил с Победой и обратился к нам, молодым артиллеристам: «Живы остались, ваше счастье, если бы война не кончилась, то 13 мая вы бы приняли участие в штурме Берлина».

Хоть войне и пришёл конец, наши учения не прекратились. Была ещё союзница врага – Япония. В свои 18 лет мы были готовы защищать интересы Родины и там.

Вернулся  домой из Калининграда в родную деревню лишь 1 мая 1951 года. За отвагу, проявленную в Великой Отечественной войне  награждён медалью «За Победу над Германией».