КОЧНЕВ ВАСИЛИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

КОЧНЕВ Василий Константинович, 1924, с. Алексеевское Алексеевского района ТАССР. В 1941 году окончил Мамыковскую среднюю школу. После окончания школы в 1941 году работал статистом Тельманского райземотдела ТАССР. 22 июня 1941 г. на митинге, проведенном в связи с началом войны, с товарищами написали письмо на имя маршала Тимошенко с просьбой отправить на фронт. В августе1941 г. пришло извещение, что вопрос будет решен местным райвоенкоматом. В конце августа Кочнев В.К. был направлен в Костромское артиллерийское училище. Закончить не удалось, т.к. часть курсантов были отправлены на фронт. 

С марта 1943 по май 1945 гг. участвовал в Великой Отечественной войне в со­ставе 922-го стрелкового полка 250-й Бобруйской Краснознаменной дивизии в боях за Орел, Минск, Кенигсберг, Берлин. Ст. сержант. Воевал на Брянском и Белорусском фронтах. Разведчик, начальник радиостанции. 7-9 мая 1945 г. на Эльбе (г. Гентин) был ранен в руку.

 В 1948-1949 гг. - слушатель курсов, а затем районный инспектор ЦСУ СССР в Чистопольском, Верхнеуслонском районах ТАССР. В 1968 году окончил экономический факультет Казан­ского СХИ. В 1968-1969 года работал старшим экономистом ТРЭСТА свиноводче ских совхозов. В 1972-1977 гг. Кочнев В.К. работал ст. научным сотрудником НИСа, ассистентом кафедры «Организации сельского хозяйства» Казанского СХИ. В1976 году был удостоен ученой степени кандидата экономических наук. С 1977 по 1986 гг. - ст. преподаватель кафедры «Организации сельского хозяйства» КСХИ. 8 сентября 1986 г. вышел на заслуженный отдых.

Награды: ордена Красной Звезды, Отечественной войны II­-й степени (1945, 1985); медали "За боевые заслуги", «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина».

Из наградного листа:

«21 сентября 1943 года радиста роты связи ефрейтора Кочнева Василия Кон­стантиновича награждают медалью «За боевые заслуги» за то, что он в боях в районе деревни Шерстин Ветковского района Гомельской области с 4 по 23 нояб­ря 1943 года бесперебойно обеспечивал радиосвязью командира полка.

5 августа 1944 года был награжден орденом «Красной звезды».

31 августа 1944 года участвовал в бою за овладение шоссейной дорогой Могилев-Минск, Червенского района Могилевской области и в разгроме немецких ко­лонн; на этой дороге обеспечивал бесперебойную, устойчивую радиосвязь коман­дира 2-го стрелкового батальона с командиром полка и приданой артиллерии, при овладении полком местности Россь обеспечил командира батальона радиосвязью с командиром полка и соседями в тяжелых условиях боя. Исправил две неисправ­ности радиостанции, чем способствовал успешному овладению местности Россь. При форсировании второго стрелкового батальона реки Свислочь и в боях за местность Кринки держал устойчивую радиосвязь командира батальона с ко­мандиром полка в трудных условиях боя. За эти заслуги Кочнев Василий Констан­тинович был награжден правительственной наградой орденом Отечественная войны 2-й степени».

Из воспоминаний ветерана:

Артиллерийский прорыв

Так что же вспомнить? О горящем, но свободном Орле, о Бобруйске? О шоссе Минск-Могилев и о засаде на нем? О деревне Шерстино, что на тихом Соже? О форсировании Немана, Вислы, Шпрее? О поверженном Кёнигсберге, о мутнойводе Эльбы городке Гентин, что на берегу этой чисто немецкой реки? О Женьке Смирнове, сложившем свою курчавую голову у неизвестной белорусской деревушки Озеране, что на реке Друть? Может быть, о ротном старшине Михаиле  Филипповиче Матвееве, которого смельчаки –однополчане выкрали из госпиталя , так и не дав ему долечиться после тяжелого ранения: таково проявление солдатской любви! А может быть...  922-й стрелковый полк 250-й стрелковой дивизии занял накрепко оборону по восточному берегу речушки Друть после неудачной попытки сходу взять деревню Озеране 23 февраля 1944 года. У солдат не было сил двигаться, не было сил для поддержки и у командования. Кончился боезапас, тыловые части и подразделения снабжения безнадежно отстали в глубоких февральских снегах Приднепровья. Отойдя на левый берег реки, полк занял оборону на опушке могучего леса. Никто не предполагал, что оборона будет здесь долгой, а подготовка к последующему наступлению столь тщательной. Весь остаток зимы, всю весну и часть лета, прочно удерживая оборону, наши части накапливали силы, принимали и обучали пополнение. За плечами половина войны, самая трудная ее часть. Пройдено много, и будущие дороги уже не казались такими тяжелыми. 

 Немцы не проявляли особой активности. Вели редкий артиллерийский огонь, да ночами тревожили наше боевое охранение своей разведкой. Но укрепляли свои позиции немцы сильно. Минные поля, хитрые проволочные переплетения, замысловатые цепи немецких траншей с долговременными огневыми точками - все это наблюдалось нами простым глазом. Наша разведка вела интенсивное наблюдение по всему фронту. Командиры проводили рекогносцировку местности. Чувствовали все, что скоро наступление. Но когда? Г де будет главный удар?

  22 июня 1944 года наш полк сняли с передовых позиций, отвели на километр-полтора в тыл фронта. Выстроили на лесной просеке. Прибыл командующий корпусом генерал Желудев. Он прошел вдоль рядов выстроившегося полка, придирчиво проверил крепление солдатского снаряжения: не брякнет ли котелок, не стучат ли пулеметные диски, крепки ли солдатские ботинки? По виду командующего, по его лицу определили: все в порядке! Командующий доволен! Объявили отдых. Сутки томительного ожидания чего-то большого, но чего? Что предстоит? Поняли, что готовится крупная операция, но откуда нам было знать о ее масштабах и о том, что уже тогда ей было присвоено имя великого полководца 1812 года. Шум в лесу справа, слева, сзади говорил о подтягивании огромной силы, но мы не могли знать о том, что эта сила неизмерима!

 В ночь на 24 июня мы снялись со своих мест суточного отдыха и вышли на берег Друти (благо она была рядом!). Саперы укладывали прогоны и последний настил на забитые ими сваи моста. Не дожидаясь окончания работы саперов - быстро на тот берег. Вперед! За Друть! Команда : «Не курить! Ни звука!» Тишина! Слышно только дыхание рядом идущего солдата. Достигли первых сухих кочек правого болотистого берега. «Ложись! Окопаться!». Думаем - зачем? Но команду выполняем. Шорох выбрасываемого песка по всему фронту и тишина! Редкие немецкие ракеты мертвым светом освещают ставшее живым болото и все, что на нем скопилось. Но немцам и в голову не приходит присмотреться внимательно. Тишина! Ждем! Сейчас, сейчас!

 И вдруг залп «Катюш» оповестил о начале всесокрушающего артиллерийского прорыва. Земля закачалась! Наспех вырытая солдатская ячейка как детская люлька раскачивается на болотной массе. В 50-ти шагах немецкие позиции представляют собой огромный вал земли, пепла и огня, поднятых в небо. Сзади, спереди, справа, слева - огонь и грохот, впереди - вздыбленная земля! В соседней ячейке кто-то не сдержал любопытства: выглянул. Голову снесло снарядом сзади стоящей пушки. Откуда она здесь? А сколько их? Смотри: лафет к лафету, колесо к колесу! Откуда нам было знать, что на километр фронта было поставлено 300 стволов, что весь стрелковый корпус сейчас в этом болоте, готовый подобно пружине распрямиться и ударить по немецким укреплениям. Час, два, три, уже четвертый час над фрон­том рев орудий, шорох снарядов катюш, огонь и пепел.

 Наши ячейки постепенно, но верно засыпает песком, оседающим в болото. Вот вытащил одну ногу, надо вытаскивать другую! Уже нет ячейки! Надо бы углубить, да зачем? Сейчас будет команда, подождем! Хочется спать, спать! Грохот сливает­ся в рокот, рокот в странную музыку силы, силы нашего артиллерийского наступ­ления, артиллерийского прорыва. Качает, качает! Спать! Спать! «Вперед!», «Знамя на бруствер!», «Вперед!» За Женьку Смирнова! За наши потери в том неудачном зимнем наступлении! Вперед! Былые немецкие укрепления вспаханы, мертвая земля засыпала глубокие немецкие траншеи. Надо не дать опомниться немцам, вперед!

Так началась на нашем участке фронта знаменитая операция, известная теперь под названием «Багратион», приведшая к полному освобождению Белоруссии, выходу к государственным границам СССР, к освобождению Польши, падению Берлина, к миру на земле».