Воспоминания о моем детстве
Родилась 7 июля 1936 г. года в г. Ростов-на Дону. Семью нашу в 1931 г. раскулачили. Семья была большая и очень работящая. Было большое хозяйство - несколько лошадей, много скотины. Семья считалась богатой. Всё отобрали и сослали в город Игарка. Жили мы в бараке. Это было деревянное одноэтажное строение с длинным
сквозным коридором, по десять комнат слева и справа вдоль коридора. В каждой
комнате по печке. Топили березовыми дровами. Осталось в памяти, как папа растапливает утром печку, горит керосиновая лампа, а мне надо вставать и идти в школу. В комнате теплеет, можно вставать. Идём в школу. На улице темно (полярная ночь). Цветные сполохи северного сияния завораживали, хотелось бесконечно на них смотреть. В большие морозы (40 и больше) занимаемся в школе в пальто, учителя тоже в пальто. Каждую осень шла заготовка дров на зиму. Поленницы из дров складывали в сарайчике. Воду носили из реки на коромысле и летом, и зимой. Весной приходили на берег с топориком, накалывали кусочки голубого льда и складывали в вёдра. Особенно много воды приходилось носить во время стирки. Ни о каких стиральных машинах мы тогда не знали, всё стирали вручную на стиральной доске, поставленной в цинковую ванну. Сушить бельё вешали на улице на верёвки. Зимой оно так замерзало, что нужно было очень осторожно его с верёвки снимать и заносить домой, иначе можно было его сломать и, значит, порвать. Зато воздух в комнате становился непередаваемо ароматным. Ребятня в зимнюю пору основную часть времени, особенно вечером, проводили в коридоре. Носились по всему коридору, как оголтелые, было шумно, весело.
В школу я пошла в 1944 г. Здание школы было деревянное двухэтажное. Весь город был из деревянных домов. Мостовые и тротуары тоже были деревянные. В зимнюю стужу, когда на улице было ниже минус 40 , занятия в школе отменяли, мы были всегда этому очень рады. Приходили домой и бежали кататься на горки с санями или просто кубарем скатывались с горы. Никакой мороз нам был не страшен. Катались на коньках-снегурках, прикреплённых к валенкам с помощью верёвочек, закрученных вокруг валенка палочкой. Коньков на ботинках не было ни у кого. С начала зимы катались на болоте по льду. Когда его заносило снегом, катались с горок. Снега зимой - тьма. Прыгаем вниз головой с крыши сараев, с моста над оврагом, голова уходит глубоко в снег, ноги вверху. Раскачиваем себя ногами, голова выходит на поверхность и можно нормально дышать. Увлекательное было занятие. Ребята постарше строили «штаб» из снега. В «штабе» строили из снега стол, скамейку, получалась землянка - и ребята представляли себя бойцами.
С началом войны ввели карточную систему. Хлеба давали рабочим по 800 гр., иждивенцам и детям по 400 г. Мы на день получали 2 кг. хлеба. Сахар, чай, соль, полученные по карточкам, быстро исчезали. Было постоянное ощущение голода. Весной всем выделяли небольшие участки земли. Всей семьёй лопатами копали и сажали картошку. К следующей весне, если и оставалась картошка, то очень мелкая, как горох. Мама была на стройке. Отец был заядлым рыбаком и охотником, занимался этим в выходные дни. Широкие охотничьи лыжи папа сделал сам. Большое благо, что наш Северный край был богат дичью, рыбой, крупной ягодой: морошкой, голубикой, черникой, чёрной и красной смородиной, брусникой, а в начале лета на лугах было много дикого зелёного лука. Родители на вёсельной лодке уплывали с ночёвкой на острова Енисея. Ловили рыбу: щуку, осетра, стерлядь, омуль, селёдку. Это было большим подспорьем. Папу с бригадой отправляли в командировку на ловлю рыбы в Енисее и засол селёдки в бочки. Енисей - река могучая и широкая, как море. Наш город расположен в её устье. Иногда на реке были страшные штормы и люди могли погибнуть в своих челноках. У нас, слава богу, всё обходилось благополучно. Мы, ребятня, выходили на берег протоки и встречали родителей с корзинами, самодельными деревянными чемоданами, наполненными ягодой, собранными в мешки диким зелёным луком. Осенью папа приносил в мешках кедровые орехи. Шишки были смоляные, ароматные. Закладывали их в створ открытой двери, зажимали дверью, раздавливали и доставали из шишек орехи. На зиму тоже делали запасы орехов. Иногда папа брал нас с собой в лес. В лесу была такая туча комаров и мошки, что ходить можно было только в сетках на лицо, а рукава и штанины должны были плотно прилегать к телу. Хорошо помню, как родители приносят из сарая замороженную в бутыли бруснику, ягодки звенят, по одной кладём их в рот, там они согреваются, тают и можно съедать. Зимой папа приносил с охоты зайцев, куропаток, глухарей, белок. Глухарей мама заставляла ощипывать нас. Там было столько кусачих блох, мы иногда даже плакали, но обязанность эту с нас не снимали. Из шкурок зайцев мама пряла пряжу и из толстой пряжи вязала тёплые шапки. Шкурки из белок, ондатры папа выделывал. Мама занималась на дому шитьём на заказ. Могла сшить всё - платье, брюки, пальто, шапку, рукавицы. Сейчас я понимаю, какие добытчики были мои родители, а тогда это воспринималось как должное, само собой разумеющееся. К Новому году папа приносил из леса ёлку. Мы наряжали её самодельными игрушками, бумажными бусами.
Ненцев у нас называли остяками. Зимой остяки на оленьих упряжках приезжали в Игарку. Ехали обозом друг за дружкой на длинных нартах и длинными шестами управляли оленями. Помню, с каким удивлением мы на них смотрели.
Весной начинался ледоход. Приходили на берег реки и подолгу наблюдали, как движется лёд, образуются торосы на середине реки, а льдины нагромождаются на берегу. Завораживающее было зрелище. Когда начиналось судоходство по реке, ходили в порт встречать каждый пароход. Когда пароход причаливал к дебаркадеру, мы, ребятишки, перелезали прямо с него на пароход, так как на трап нас не пускали. Самым интересным занятием было походить по палубе, спуститься в трюм, заглянуть в машинное отделение. Что ещё хорошо помню из своего военного детства. В комнате висел репродуктор в виде чёрной тарелки. Из него получали информацию о ходе войны и жизни страны. Я помню, как забравшись на табурет, пыталась найти людей, которые говорят и поют за этим репродуктором.
Раз в неделю менялся фильм в кинотеатре. С удовольствием ходили на новые фильмы. В единственный театр приезжали артисты, особенно запомнилось, когда приезжали лилипуты. Помню ещё такое. Канун зимы. В школе будут давать ордера на валенки тем, кто их не имеет. Уже снег лежит. Ордера всё ещё не выдают. Хожу в брезентовых туфельках по снегу в мороз. Наконец, дали ордер. Ура, новые валенки! Радость была незабываемая. К концу войны по Северному морскому пути стали приходить американские морские корабли. В вечерней темноте все в огнях — красивое было зрелище. Как-то к маме пришла из этой команды женщина и попросила сшить ей платье. В качестве платы принесла в красиво оформленной железной баночке яичный порошок. Нас очень удивила соль, она была белая-белая, мелкая-мелкая и сыпалась из отверстия баночки, когда отведёшь в сторону небольшую дверцу. Табак был в ароматной целлофановой упаковке.
Так и дожили мы до Победы. Помню, как стояли под чёрным репродуктором , и слушали, что, наконец, победа. Была такая радость, такое ликование!
В Казани с 1947 года, окончила Казанский государственный педагогический институт (ныне КФУ), 35 лет проработала в Казанском государственном сельскохозяйственном институте в научно-исследовательском секторе патентоведом. Награждена медалью «Ветеран труда» и «В память 1000-летия Казани».