Инструментальный цех был, в основном, мужским
Я, вообще-то, местная – родилась в деревне Николаевка Высокогорского района ТАССР. Семья у нас была большая – шестеро детей. Я была вторая после брата, потом двойня – девочки, еще брат и сестра. В деревне я жила и училась до 10 лет, а в 1938 году мы переехали в Казань. Отец работал плотником в финансовом институте, мама уборщицей. А я училась в школе.
В 1942 году родители с четырьмя детьми вернулись в деревню. Видимо, наш дом оставался не проданным. А меня и брата оставили в Казани: мне надо было окончить школу, а брат уже работал на 22-м заводе. В 1943 году брат добровольцем ушел на фронт. И погиб…
А я в 1943 году после окончания школы приехала в деревню к родителям. А тут на мой возраст была объявлена мобилизация в ремесленные училища. Стране нужны были рабочие руки. Так я попала в Дербышки, так здесь и осталась. Училась я в ремесленном училище на токаря два года. Как училась? День – учеба, день – работа в три смены. Сразу готовили нашу группу для инструментального цеха. Жили мы в ангарном бараке – холодно было: вода на тумбочке замерзала. Пол застывал, как в леднике: по проходам мы, как на катке, катались. Чтобы ночью не замерзать, мы сдвигали два топчана и спали втроем, укрывшись третьим матрасом.
А в цеху тоже было холодно. Пришли мы в цех, станков боимся. Цех мужской, женщин мало, нас жалели. Есть особо было нечего, все время ощущала чувство голода. А еще и карточки как-то украли. Хорошо, подружка помогла выжить. Помогали мы тогда друг другу. Бывало, привезу из деревни картошку. Мне накажут, чтобы экономила, растянула ее на подольше… Какой там! Приеду, наварим картошки и наедимся все вместе.
Мама моя заболела. Она была добрая, спокойная, а отец ее сильно обижал. Оттого она, наверное, и заболела. А чем я могла ей помочь? Бывало, обменяю пайку хлеба на кусочек сахара и везу ей. Приеду, а до деревни еще пешком идти километров 15. Пока дойду, маму обниму, сестренок приласкаю – всего-то у меня 2 часа времени. А там обратно, тем же путем на завод возвращаюсь.
Я всю жизнь работала в 12 це-хе, там было много ленинградцев. Не могу не вспомнить их добрым словом. По-моему, ленинградцы – это самый добрый народ. Мастер у меня был Митрофанов Николай Иванович, очень меня жалел. Когда я сказала, что мама заболела, он меня отпускал с работы.
Только один 12-й цех у меня в трудовой книжке: 1943 год – принята ученицей, а 1983 год – уволена в связи с уходом на пенсию. Итого, 40 лет на одном заводе, в одном цехе. Работала токарем, распредом, техником-планировщиком. Много благодарностей «за безукоризненную, плодотворную работу» – так в трудовой книжке записано. Есть и благодарность за активное участие в безвозмездной сдаче крови. Занималась и в художественной самодеятельности. И детей вырастила достойными людьми, внуки радуют. Раньше меня, бывало, спрашивали: «Почему ты всегда всем довольна?». А зачем, если и есть недовольство, на других его выносить? Народ раньше другим был: добрее, отзывчивее. Жаль, что сейчас не так. А я, какой была, такой и осталась.