Чтобы помнили!
Родилась 18 января 1928 г. в селе Ново-Оливино Харьковской области в семье рабочего. В 1941 г. были эвакуированы в г. Казань.
В 1936 году я поступила в первый класс Набережанской школы в Курской области, куда переехала вся семья. Как сейчас перед глазами проплывают мои детские и юношеские годы во время Великой Отечественной войны.
22 июня. Лето. Тепло. Солнечный день. Воскресенье. Мы с мамой в этот теплый воскресный день пошли на рынок. На столбах раньше висели огромные репродукторы (их даже можно увидеть в старых фильмах, киножурналах). Вот из репродуктора вдруг зазвучал мощный голос, который объявил о начале войны. Народ тут же собрался на этом месте, все начали плакать, горевать, суетиться. У моего брата была семья: 3 сына; он работал на руководящей должности, а до этого уже отслужил в армии. И мы знали, что его в первую очередь заберут на фронт. Так и получилось - 2 июля его призвали в армию. Вдобавок ко всему этому, он был коммунистом, а немцы тогда их просто ненавидели, и изначально фашистские пули доставались именно им. Жена с 3 детьми, да еще и беременная, осталась совсем одна. И куда? Как дальше жить? И она с детьми переехала в деревню, жить к сестре.
Мой младший брат в это время служил в армии, и его сразу же отправили на фронт. Родители у меня были к этому времени уже пожилые, папа был старше мамы на 12 лет, а я была последним ребенком в семье. Когда я пошла в 1 класс, у всех были молодые родители, а у меня - маме было уже 46 лет, а отцу - 58. Отец мой воевал еще в Русско-японской войне, был ранен 8 раз. По причине возраста и здоровья он призыву не подлежал... Но все надеялись, как тогда сначала говорили, что это быстрая, легкая война, что она мигом закончится. И, как ни в чем не бывало, 1 сентября родители отправили меня в Воронеж, в школу. Мы учились еще целый месяц, а потом стало ясно, что всех будут эвакуировать.
Я помню, как мы ехали в эшелоне до Казани, а ехали мы 1500 км, больше месяца. Это говорит о том, что больше времени мы стояли, чем продвигались. И вот в моменты, когда мы стояли (мы находились близко к Воронежу), немцы были в 300 км от этого города, мы видели, как неподалеку пролетали немецкие самолеты, как они бомбили всех и все, что движется. Если видели, что состав стоит, на платформах оборудование и народ кругом ходит - значит, везут людей, сразу же бомбили. Куда людям деваться? Они все или разбегались, или прятались под вагоны. А в это время самолеты спускались все ниже и ниже и с бреющего полета, из пулеметов стреляли. Видели, конечно, как все падали, в крови, обессилены, и старики, и молодые, и даже дети...
Мы ехали в товарных вагонах, в те времена они назывались «телячьими», в них скот перевозили: были устроены по периметру двухэтажные нары. В центре вагона стояла маленькая чугунная печка - «буржуйка». На остановках собирали дровишки, чтоб было теплее или что-нибудь приготовить, или разогреть. Приехали в Казань 7 ноября 1941 года. На разъезде Восстания нас остановили, затем всех эвакуированных привезли в эвакопункт (в здание театра им. Галиаскара Камала), а потом оттуда начали расселять.
Нашу семью поселили в Кировском районе, в Ягодной слободе, в частном доме. Все это происходило в ноябре месяце, а с декабря месяца мой отец пошел работать на завод, и я туда же пошла работать. Работали мы, подростки, на автоматах на кожевенном заводе, обрабатывали кожу, из кожи делались всякие вещи: разные прокладки для танков, самолетов, а из остатков кожи на автоматах рубили пуговицы для солдатского обмундирования. Работали в две смены, вечерняя смена заканчивалась в 11 часов ночи, ходить домой было очень страшно, дорога проходила через кладбище, а я страшно боялась кладбищ с детства.
Когда мы жили в Шеланге, в 1942 году весной мы с мамой выходили в поле. Оставалась старая неубранная картошка, она была замерзшая, в земле. В начале апреля, когда земля чуть оттаяла, мы выкапывали эту мерзлую картошку. В грязи, на коромысле, по 2 ведра этой тяжеленной, мокрой картошки тащили с мамой за 5 км до дома (мне тогда было всего 14 лет). Потом я шла на речку и отмывала всю эту картошку от грязи. Затем мы раскладывали ее на крыше, на крыльце хозяйского дома, сушили ее, толкли в ступе до образования крахмала, а те кусочки, частички, которые не измельчались, считались крупой. Из этой крупы варили кашу, а из крахмала пекли лепешки. В конце апреля, когда появились крапива, лебеда, добавляли в них траву (вкус немного смягчался, все-таки не голый крахмал, а с какими-то добавлениями). В том же году, в мае отцу выделили участок заброшенного старого вишневого сада, 4-5 соток. Мы с папой вдвоем рано утром вставали и шли выкорчевывать эти кусты вишни, чтобы можно было что-то посадить. И так каждое утро. Потом он к 7 часам шел на работу, а я - в школу. Когда мы очистили от кустов и корней всю землю (она уже получилась как вскопанная, рыхлая), местные жители, учителя дали нам картофельные очистки с глазками, которые мы и сажали. Кто-то из жителей покупал в Казани семена свеклы, огурцов и так же делился с нами. И вот мы не могли дождаться, пока все это взойдет и вырастет, чтобы можно было съесть нормальные овощи. Потому что уже этот крахмал и траву мы не могли видеть. А потом, когда мы выкопали эту первую картошечку, развели костер, построили из нескольких кирпичиков своеобразную плиту и в чугунке, наконец, сварили ее... О боже мой! Это было так вкусно! Потрясающе! Вот тогда уже было чуть легче.
В 1943 году, когда я пошла в школу, меня выбрали председателем совета пионерской дружины, так как по всем документам, достоверным фактам я была очень хорошей ученицей, отличницей; я была редактором классной газеты. Тогда у нас была святая вера в Сталина. Когда отец очень тяжело заболел, и по причине войны, у нас почти ничего не было, стало нечего носить, кто-то из учителей посоветовал мне написать письмо Сталину. И я написала, что наша семья эвакуировалась; мама - сердечница, тяжело больная; отец - участник Русско-японской войны и в данный момент, несмотря на свою болезнь, продолжает работать, что я учусь в школе, отличница, общественница, что после эвакуации у нас возникли очень большие трудности. Вскоре, где-то через месяц, в сельсовет пригласили моего отца. На наш адрес пришло письмо с факсимильной подписью Иосифа Сталина. Так-же в сельсовет пришло предписание, чтобы ежедневно выделяли нам 1 литр молока для поддержки нашего питания и 2 отреза материала: 1 кусок сатина,1 кусок плотной хлопчатобумажной ткани. Вот из них мне сшили платья, чтобы было в чем ходить в школу. Так что у меня об этом человеке есть такое светлое воспоминание. Я понимаю, что это не он лично делал, а его службы, но все же люди внимательно к этому отнеслись, откликнулись на мою просьбу.
В селе Шеланга в 1944 году отец умер от туберкулеза. В 1944 году я окончила 7 классов. В г. Казани был завод п/я 16, сейчас называется КМПО. От этого завода было ремесленное училище. Мы вернулись в Казань, я поступила в ремесленное училище, мама жила у сестры. В этом училище мальчиков готовили в токари, расточники, слесари, а группа девочек были швейниками, мы шили обмундирование для учащихся училища. Я в ремесленном училище тоже была редактором стенной газеты, членом комитета комсомола и мне дали свободный диплом, то есть меня не отправляли ни на завод, ни на фабрику.
В мае 1945 г. пришла долгожданная Победа, все ликовали, радовались - начиналась новая жизнь. В конце 1948 года я вышла замуж. Муж - фронтовик, раненый. В 1950 году у меня родился сын. Я после семнадцатилетнего перерыва поступила в вечернюю школу рабочей молодежи. Окончила школу с серебряной медалью и решила поступить в химико-технологический институт на вечернее отделение, проучилась больше месяца и по семейным обстоятельствам решила уйти оттуда. В Казанском сельхозинституте открылся экономический факультет с заочным отделением. И я подала туда документы. Однако в 1963 году у меня умерла мама, и я отстала от своей группы на полгода. В период обучения я параллельно работала. Начала работать на кафедре политэкономии лаборантом. После защиты диплома, мне предложили работу в своем институте начальником научно исследовательского сектора. Вскоре была избрана по конкурсу на должность ассистента на кафедру бухгалтерского учета. За многолетний труд награждена медалью « Ветеран труда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
С каждым годом нас остаётся всё меньше. Правда о жестокой войне останется на страницах мемуаров, в памяти поколения военного времени, от них можно будет узнать, насколько высокую цену заплатили каждая семья и народ нашей Родины за Победу. Мы не сдаёмся и не сдадимся, мы всё помним. Эта публикация - для наших детей, внуков и правнуков - ЧТОБЫ ПОМНИЛИ!
