Заходя в магазин, эта красивая женщина в почтенном возрасте в первую очередь направляется в отдел, где продают хлеб. Это для Заугарии апы самое святое, ведь маленькой девочкой она была в блокадном Ленинграде, и то, что, пережив страшный голод, осталась жива, можно назвать чудом. С тех самых пор наличие в доме хлеба для неё очень важно. Она всегда старается купить его побольше, в запас, а потом, если что, раздаёт соседям...
Заугарию Мусиновну Зиганшину, с которой мне довелось познакомиться, хорошо помнят жители Татарской Тахталы и Ямбухтино, где она жила вместе с мужем Талгатом Хасиятовичем и преподавала в школах историю, географию, ботанику, зоологию. Работу свою очень любила, и ученики уважительно относились к ней. Но судьба распорядилась так, что после смерти мужа ей пришлось переехать в Казань к детям. Однако связи со ставшими ей родными местами не теряла никогда, а воспоминания о годах работы в нашем районе всегда приятны в отличие от тех, что связаны с детством и войной...
Родилась Заугария в 1932 году в деревне Кутлушкино Чистопольского района. Семья перебралась в Ленинград, когда ей было четыре года. В начале войны отца и старшего брата Зиннура забрали на фронт, и остались они в этом обречённом на голод городе с матерью и младшим братом Зинатуллой. В памяти навсегда запечатлелись картины и эпизоды из жизни военной поры.
Заугария апа, например, никогда не забудет, как страшно выли сирены, предупреждая о бомбёжках, как ревели моторы фашистских самолётов, сбрасывавших на их головы свой смертоносный груз. Она помнит, как по квартирам ходили люди и предупреждали жильцов, чтобы как следует маскировали окна.
Ленинградцы, рассказывает Заугария апа, по очереди дежурили во дворах и на крышах домов, чтобы обезвреживать зажигательные бомбы. Во дворе их дома был вырыт окоп, а на другой стороне улицы находилось бомбоубежище. Если бомбили далеко, то можно было переждать тревогу в окопе, а если близко, то всех отправляли в бомбоубежище.
Во время одной из бомбёжек мать дежурила, вместе с ней был и братишка. Бомба упала совсем близко, разрушив соседний дом. То ли от испуга, то ли от сильного взрыва Зинатулла перестал слышать и разговаривать.
Когда начались перебои с продуктами, ввели карточки. 150 граммов хлеба на человека в день – это было так мало... Голод толкал людей на такие поступки, которые раньше они ни за что бы не совершили. Заугарию, например, а именно она ходила за хлебом, дважды, можно сказать, грабили: кто-то подбегал со спины, выхватывал хлеб и убегал...
А день 5 сентября 1942 года стал для неё одним из чёрных дней в жизни. Голодная и ослабевшая, она, как обычно, стояла в длинной очереди за хлебом. Тут к ней подошла незнакомая девушка и сказала, что может помочь ей побыстрее получить хлеб: у неё, дескать, в магазине работает мать. Заугария обрадованно согласилась и... отдала карточки, а девушка попросила её никуда не уходить...
Ждала до самого вечера, с горечью вспоминает Заугария Мусиновна, пока уборщица, выяснив, почему она не идёт домой, не сказала: “Тебя обманули...” Всю дорогу девочка горько плакала, ведь она понимала, что их ждёт – карточки-то были на весь месяц. А дома её с нетерпением ждали мама и брат. Узнав, что случилось, мать заплакала, а брат возмущённо замахал руками. Собрались соседи, но чем они могли помочь? Разве советом...
На следующий день попытались обратиться в соответствующее учреждение, чтобы восстановить карточки, но им никто не поверил. Семью ждала голодная смерть. На выручку опять-таки пришли соседи, работавшие на мукомольном заводе, где из отходов делали жмых. “Брикетами жмыха они делились с нами, — рассказывает Заугария апа. — Мама заваривала их, но почти всё отдавала нам. А потом мы стали замечать, что она всё больше лежит, почти не разговаривает. А однажды утром она не отозвалась на наши голоса...”
Дети горько плакали, а особенно – Заугария, потому что считала себя виноватой, ведь это она потеряла карточки. Да и брат знаками упрекал её в этом. Так они остались одни. Сосед Шакир абый весной 1943 года решился вывезти их в Татарию, но на вокзале в Казани ему стало плохо: старика увезли в больницу. Нашлись люди, которые не оставили детей, и в конце концов их определили в детские дома: Заугария попала в Татарталкышский, а Зинатулла – в Зеленодольский.
Между тем старший брат Зиннур после войны стал их разыскивать. Он обосновался в Чистополе: устроился на работу, создал свою семью. Но мысль об оставшихся в Ленинграде родных не давала покоя. Лишь в 1947 году он нашёл их и узнал о смерти матери. Выяснилось также, что в 1942 году в Ленинградском госпитале от ран умер их отец. Зиннур заменил своим сестре и брату погибших родителей.
В 1949 году Заугария поступила в Кубышевское педучилище имени Крупской, где и познакомилась с будущим мужем. Талгат Хасиятович учился на курс старше, после пед-училища стал работать в Тат.Тахтале, куда впоследствии привёз и Заугарию Мусиновну. А в 1967 году его назначили директором школы в родное село Ямбухтино. Надо сказать, работали Зиганшины с большим интересом. Заугария Мусиновна любила детей и всё отдавала им. Активно участвовала и в общественной жизни. Часто выступала на концертах, радуя односельчан игрой на мандолине, чему научилась в педучилище, вела различные кружки, участвовала в создании музея истории села. Всё успевала, при этом надо учесть, что своих детей было четверо – три дочери и сын. Так получилось, что Зиганшины вновь вернулись в Тат.Тахталу, и Талгат Хасиятович, с которым они вместе прожили в мире и согласии 35 лет, там скоропостижно умер.
А Заугария Мусиновна сейчас живёт в заботливом окружении самых дорогих и близких ей людей. У неё семь внуков, восемь правнуков, и всех она очень любит, не уставая повторять им: “Лишь бы не было войны...” Ведь того, что она перенесла в своём детстве, не пожелаешь никому. Недавно ей исполнилось восемьдесят два года, и каждый день она в своих молитвах к Богу взывает об одном: пусть будет всё спокойно, пусть будет мир на земле! Она награждена многими Почётными грамотами, медалью “Ветеран труда”.
...Продавцы в магазине, куда обычно ходит Заугария апа, знают, почему эта женщина с тревогой спрашивает: “А хлеб есть?” Страх, корнями уходящий в блокадный Ленинград, в тот день, когда она осталась без карточек, поселился в её душе навсегда. Она, как никто другой, знает цену каждого кусочка хлеба...
По материалам Нинель САДРИЕВОЙ
Прикреплённые изображения:
