Страницы жизни…
Я родился в1942 году в селе Старые Тинчали Буинского района ТАССР – самый младший в семье из 9-ти человек, отец, мать и нас семеро детей. Тяжести и трудности военного времени не обошли и нашу семью. По рассказам родителей перед войной мой старший брат Ахметзян абый служил в рядах Красной Армии под Житомиром. В период войны от него не было никаких вестей, и после войны отец неоднократно обращался в РВК, но ответов не последовало. Сохранились только две его фотографии в военной форме.
Мой брат Шакирзян абый и сестра Сания апа в ноябре-декабре 1941 года участвовали в рытье противотанковых рвов, окопов на участке оборонительного рубежа вдоль реки Свияга около села Киять, что в 14 км от нашего села. А в апреле 1942 года Шакирзян абый ушел на фронт, и 6 сентября 1942 года погиб под Новороссийском в боях за Кавказ. Извещение, написанное черными чернилами, я хорошо помню, сам читал, когда научился читать. Помню, как мама рассказывала нам, что одна из соседок, у которой на войне погибли оба сына, завидовала маме, потому что у нее остались два сына, а у той ни сына, ни дочери.
Сания апа потом работала на торфоразработках в Подмосковье. Она рассказывала, что 9 мая 1945 года она была дежурной на стоянке, готовила обед для своей бригады, работавшей в полутора километрах от стоянки. Когда по радио прозвучал голос Левитана – сообщение о Победе, она бросилась бежать, как могла, чтобы быстрее сообщить бригаде о Победе. Каждый год весной мы с моим братом Фагим абый с нетерпением ждали ее приезда – она привозила нам подарки – платки, материю для одежды, посуду, конфеты.
Мою сестру Халисю апу, по завершении уборки урожая, осенью и зимой вместе с подругами посылали на рубку деревьев в зоне затопления строящейся Куйбышевской ГЭС вблизи села Тарханы, в 40 км от нашего села. Как она рассказывала, в январе 1946 года, в очередную поездку туда, старшим группы поехал младший брат отца Рахимзян абзый. Во время работы на него упало дерево. Он получил тяжелую травму и по дороге в больницу скончался. Я помню чуть-чуть его похороны, мне тогда было 3,5 года.
В послевоенные годы все три сестры работали на жатве и молотьбе, а мы с Фагим абый носили им обед. Когда же они работали на молотилке на отдаленных участках, за 7-9 км от села, то они там и ночевали, а мы приносили им и ужин. Возвращались, когда уже было темно, ночью. Послевоенные годы выдались неурожайными, на трудодни зерна давали очень мало, сельчане жили впроголодь. Да к тому же многие пострадали из-за председателя колхоза Н.Гайнутдинова, который был человеком жестоким, издевался над колхозниками, подростками, избивал их даже за мелкие нарушения и недостатки. Большинство из молодых любыми способами стремились уехать из села. Но получить паспорт можно было только с разрешения правления колхоза. Уезжали только по вербовке или направлению в школы ФЗО, где паспорт не требовали.
Мой отец, инвалид Первой мировой войны, в 50-ые годы работал дежурным в пожарной части, находившейся напротив нашего дома, где имелись небольшая изба для дежурных, каланча, конюшня на четыре лошади и навес для специальных телег – для ручного насоса, бочки с водой и багров. Хорошо помню, как летом в жаркие пожароопасные дни лошади находились в запряженном состоянии – «в полной боевой готовности».
В селе всегда, в любое время года, было много работы. Работали от зари до зари и взрослые и дети. Мы с братом зимой очищали двор от снега, а весной – коровник и овчарню от навоза, работали в огороде и помогали обрабатывать дополнительный участок под картофель на окраине села, встречали стадо, носили воду из колодца, заготавливали сено. В те годы у нас не было дров, и многие сельчане, в качестве топлива использовали кирпичи из навоза, изготовление и сушение которых было трудоемким и длительным. Мы ежегодно заготавливали таким способом более 600 кирпичей (2.5 м3).
В период уборки урожая мы с моим братом Фагим абый, как и все школьники, вместе с учителями, участвовали в сборе колосков с убранных полей. Потом собирали колоски для себя, но нередко у села нас встречал полевой охранник и отбирал у нас мешочки с колосками.
Наше село, расположенное на обоих берегах речки Чильча (приток Свияги), до войны было более 500 дворов и более 3000 жителей. Было два колхоза – на правом берегу – имени Молотова, на левом берегу – имени Кагановича. Деревянный мост, построенный еще вначале 30-х годов, был разрушен. И в послевоенные годы ежегодно сооружали временные деревянные мосты и земляные дамбы высотой около трех метров. Весной во время ледохода их сносило. Сельчане в этот период не могли попасть на другой берег. И если кому-то надо было в сельсовет, на почту, в школу или в правление колхоза на правом берегу, приходилось идти пешком или скакать на коне до ближайшего капитального моста по дороге Казань – Ульяновск. Но зато многие сельчане, взрослые и дети, любили собираться у обоих берегов и наблюдать за ледоходом. Обычно во второй половине дня, как поднимался уровень воды, трескался лед и образовывались ледяные заторы, еще выше поднимался уровень воды, начинался ледоход, и мост сносило. Иногда ледяные заторы оставались на следующий день.
В 1949 году я пошел в первый класс. До пятого класса мы занимались в приспособленном помещении. Зимой в классах было холодно. Печи топили дровами, и в целях экономии истопница закрывала задвижки ещё до полного сгорания дров. Из-за чего были случаи отравления учеников угарным газом, и приходилось уходить с уроков. Не раз такое было и со мной. Уроки проходили при дневном освещении с улицы, поэтому осенью и зимой 2-3 урока проходили при свете керосиновых ламп.
Во время летних каникул до жатвы в жаркие дни мы не вылезали из воды. В пруду учились плавать, ныряли, прыгали с яра (высокий крутой берег) в воду. Ежегодно нас возили за 20 км от нашего села на сабантуй около Буинска, где протекала река Карла. Осенью с наступлением холодов наш сельский пруд превращался в каток, и мы катались на коньках, пока лед не покрывался толстым слоем снега. У нас была одна пара коньков на двоих с братом, и мы с ним катались по очереди. Зимой любили кататься с горок на санках и самодельных лыжах из дощечек загнутых спереди с помощью кипятка.
В 1951 году Фагим абый научил меня играть в шахматы. Фабричных шахмат тогда не было. Он из катушек из под ниток и дощечек смастерил шахматные фигуры. Шахматной доской служила картонка с наклеенными черно-белыми квадратиками из бумаги. Игра в шахматы мне очень нравилась. С пятого по седьмой класс я всегда участвовал в шахматных турнирах и занимал призовые места.
В послевоенные годы у сельчан не было радиоприемников, слушать радиопередачи специально ходили к зданию сельсовета и правления колхоза, где над входной дверью был установлен громкоговоритель «тарелка». В начале 50-х годов появились радиоприемники «Родина», которые были только в правлении колхоза и в школе в учительской. Хорошо помню, как взрослые и дети слушали в правлении колхоза трансляцию похорон Сталина в марте 1953 года.
Запомнились проводы призывников в ряды Советской Армии, которые проходили в начале лета и осенью. Будущие солдаты в день отправки со своими друзьями по 9-10 парней на телеге проезжали по улицам с песнями под тальянку, а мы, мальчишки сопровождали их. Сельчане, услышав песни, выходили на улицу, чтобы проводить призывников.
В 1953 году после окончания семилетней школы Фагим абый, прибавив к своему возрасту два года уехал в Кемеровскую область учиться в школе ФЗО на каменщика. Мне в тот год исполнилось 11 лет, и я работал во время жатвы на комбайне «Коммунар», который буксировал колесный трактор. Не было прицепного копнителя соломы (контейнер для сбора соломы и укладки ее в копны) и вместо него в задней части на веревке висела дощатая платформа. Я сидел наверху в задней части комбайна и по мере наполнения платформы соломой поднимал ее с помощью троса, и куча соломы падала на землю. И так ежедневно, с утра до позднего вечера, в жару, жуткая пыль, а защитных очков и респиратора тогда не было. Я буквально поджаривался наверху, так как корпус комбайна сильно нагревался. Вечером после работы сразу на пруд – купаться, мыться.
Первый хороший урожай зерновых в послевоенные годы был получен в 1954 году. В ту жатву я работал копнительщиком на новом прицепном комбайне «Сталинец-6». Я стоял на специальной площадке прицепного копнителя и уплотнял падающую с молотилки комбайна солому. За работу во время летних каникул за эти годы я заработал более 300 трудодней и получил немало зерна, чем внес свой вклад в семейный бюджет.
Дом наш был пятистенный деревянный, старый. В 1954 году родители решили его частично обновить. Разобрать большую комнату и на ее месте поставить новый сруб. В то время магазинов, где продавались бы бревна и другие пиломатериалы, не было. Их можно было купить только на рынке, в 25 км от нашего села в с.Убеево Дрожжановского района, который работал только по воскресеньям. И мы с отцом осенью и зимой, в любую погоду по субботам, после уроков выезжали на специальной телеге или санях для перевозки длинномерных материалов, с собой брали 1-2 мешка зерна или муку. Прибыв на место, у кого-то переночевав, утром продавали свой товар и покупали бревна или доски и возвращались домой. Частенько мне приходилось идти пешком, особенно в гору.
Семилетку я окончил в 1956 году на «отлично» и решил поступать в Буинский ветеринарный техникум. Меня приняли без вступительных экзаменов. Первые же лекции о животных мне оказались не по душе, и я решил уйти из техникума. Я пришел в школу имени Мулланура Вахитова, находящуюся недалеко от веттехникума. Директор школы Султеева Г.Г. разрешила меня принять в восьмой класс. Мне предоставили место в школьном общежитии, которое находилось в бывшей мечети. В нем проживало около 40 учащихся. Ежедневно, кроме воскресенья, кухарка в большом котле варила для нас суп с мясом из привезенных нами продуктов. На завтрак и ужин обычно были хлеб с маргарином и чай с сахаром. Каждую неделю в субботу после уроков я возвращался домой. Осенью и весной – пешком, зимой на лыжах, при любой погоде и в темноте. Обычно добирался за 3-3,5 часа. В воскресенье целый день был дома, помогал родителям, мылся в бане, а в понедельник утром – в Буинск, в 13 часов начинались уроки. В летние каникулы после 8-го и 9-го класса до жатвы работал в колхозе грузчиком на машине, участвовал в заготовке сена, помогал родителям в домашнем хозяйстве. В жатву работал весовщиком, обслуживал комбайн.
Еще один эпизод запомнился мне из школьной жизни. В январе 1959 года вечером в общежитие к нам пришел директор школы Шамсутдинов Ш. Ш. и сказал, что для строительства нового здания школы прибыл вагон круглого леса (бревна), который необходимо срочно разгрузить. Организовали бригаду из 6 наиболее крепких ребят и пешком пошли на станцию. Под руководством учителя физкультуры мы всю ночь разгружали вагон и грузили бревна на машину-лесовоз. Не спали и очень устали. В этот день нас освободили от занятий в школе.
Учился я хорошо, но до серебряной медали немного не дотянул. Моим любимым предметом была география, и я решил поступать на географический факультет в КГУ. Но случайная встреча с секретарем сельсовета Мусиным М.Л., изменила мои планы. Он убедил меня поступать вместе с ним в финансовый институт. И мы поехали в Казань. Несмотря на то, что в комнате общежития, которое нам предоставили на время сдачи экзаменов, было жарко и душно, в открытые окна с раннего утра доносился шум трамваев, и вообще все было непривычно, неудобно, плохо спалось, вступительные экзамены я сдал успешно и стал студентом. Учиться на первом курсе, особенно в первом семестре, было трудно после татарской школы, тем не менее, все экзамены сдал на «хорошо».
В начале шестидесятых годов в КФЭИ, как впрочем, и в других ВУЗах была такая система обучения, что первокурсники, не имевшие 2-х годичного трудового стажа, должны были по направлению днем работать, а вечером с 18 до 22 часов учиться как вечерники. В сентябре нашу группу первокурсников послали на строительство Дворца пионеров (рядом со стадионом «Динамо»), а с октября распределили по предприятиям. Меня определили на Мехкомбинат подсобным рабочим на ремонтно-строительный участок. Рабочий день длился с 7 00 до 16 00 . Ездить на работу из общежития приходилось на трамвае с пересадкой. На поездку в оба конца уходило более 2-х часов, после работы еле успевал на занятия. И как-то в начале декабря меня вызвала к себе председатель фабкома и сказала: «Почему ты работаешь 8 часов – полный рабочий день, тебе еще нет 18 лет и ты должен работать только 7 часов». Я очень обрадовался и с того дня работал по 7 часов и лишний час для меня оказался кстати.
Наша бригада в составе 2-х каменщиков, плотника и 3-х подсобных рабочих выполняла разнообразные ремонтные работы в цехах и других подразделениях комбината. Я зарабатывал более 100 рублей в месяц. По тем временам это были очень хорошие деньги. В первые же месяцы работы я купил себе плащ, костюм, пальто, обувь, часы наручные и др. Через несколько месяцев даже отправил родителям посылку. На втором курсе мы уже учились днем. Стипендия в институте была всего 22-25 рублей в месяц, и нам приходилось «шабашничать». У нас была постоянная бригада из 5 человек, а «заказчиком» был «Гастроном» Советского райпищеторга, находившийся рядом с нашим общежитием. Разгружали машины с сахаром, консервами и другими продуктами, складировали их, разгружали баржи с арбузами и пр.
В 1963 года я окончил КФЭИ по специальности «бухгалтерский учет» и по распределению выбрав предприятие п/я 120 уехал в Миасс Челябинской области.
Мне повезло, что после института я проработал около 20 лет на важнейших оборонных предприятиях Урала и Сибири. Вернулся в Казань и уже 30 лет работаю на нашем заводе, внес посильный вклад в его выживание в 90-е годы и продолжаю трудиться.
Ф.Ш.Хасанзянов
Хасанзянов Фарит Шарифзянович работает на заводе «Электроприбор» с 1985 года сначала заместителем главного бухгалтера, через год, с 1986 года и до настоящего времени – главным бухгалтером завода. Начинал свою трудовую биографию, после окончания КФЭИ, инженером-экономистом специального КБ № 385 по разработке стратегических ракетных комплексов подводных лодок, ныне Государственный ракетный центр «КБ им. академика В.П. Макеева» в Челябинской области. Работал главным бухгалтером Механического завода – заместителем главного бухгалтера НПО прикладной механики, ныне ОАО «Информационные спутниковые системы» имени академика М.Ф. Решетнёва», в Красноярском крае. Стаж на заводе – 30 лет, общий трудовой стаж 51 год.
