Все для фронта, все для Победы!
Тема детей времени Великой Отечественной войны важна также, как и любая другая страница жизни нашей Великой Отчизны. Отчизны, равной которой нет на земном шаре. Она самая большая, самая много народная, самая суровая по климату. Роль ее в разгроме фашизма, уже делает ее самой- самой в истории человечества. И вся западная демократия послушно включилась под знамена гитлеровской Германии в поход на разгром СССР и покорение народов Союза. Какие при этом ими полагались решения задач - разговор отдельный. У нас тогда был главный принцип: «Все для фронта, все для победы». Без упоминания об этом разговор о детях войны был бы неполным. Война сразу повлияла на снабжение страны продовольствием, товарами, прекратилось строительство жилья. В начале войны много народа оставалось жить во временных барачных помещениях, остальные - в коммунальных квартирах. У нас в трехкомнатной квартире жило три семьи: четверо детей, пятеро взрослых. Один год на кухне жила семья эвакуированных из блокадного Ленинграда, были перебои с электричеством, теплом, водой. В 1942 году установили в комнате печку – «буржуйку» с трубой в форточку.
Мама из нашей семьи работала одна (при том, что нас в семье было четверо - мама двое детей и старенькая бабушка). Работала на фабрике кинопленки.
Самое неприятное - нехватка продуктов. Продукты выдавались по карточкам «на едока». Мама несколько раз ездила в Паратск (ныне город Волжск) менять довоенную одежду и утварь на картошку у крестьян-колхозников. Картошка была основным продуктом, почти все имели огороды, выращивали картошку, капусту, морковь. И все равно еды не было достаточно.
О детях Советская власть заботилась всегда. В детских садах и яслях супы, каши, молочные продукты были. За состоянием детей следили, при ослаблении направляли в санаторную группу, где каши было больше, суп гуще, выдавался рыбий жир и прочее. В нашем районе такая была на месте современного магазина «М. Видео» на улице Декабристов. Тогда эта улица называлась «большая дорога», по ней ходил двухвагонный трамвай. Утром и вечером вагоны трамвая были напичканы до невозможности. Люди ехали на работу и с работы на моторном и авиационном заводах, вися на вагонах снаружи, со всех сторон даже на крышах.
Война влияла на всю жизнь. День начинался гудком с ТЭЦ-2. Гудок был строго по расписанию - 4 раза в день. Тем же гудком объявлялась тревога. Пролетали на большой высоте разведывательные самолеты. Бомбежек не было, но при «тревоге» все одевались и выходили из дома, ждали дальнейших команд.
Слушали сводки из радио-«тарелки». Тарелка - черная, на стенке комнаты, работала не всегда, но когда работала, то передавали и музыку, и детские передачи. Особо запомнился «Клуб знаменитых капитанов». Собирали посылки теплых вещей для армии. Мать и бабушка были мастерицами ручной вязки - пряли шерстяную нить и вязали носки и варежки. Варежки были особые, с двумя пальцами: большим и указательным - для бойцов.
Помню эпизод с пожаром в военном госпитале, который располагался в школе № 1 на выезде из города на Горьковском шоссе. Мама участвовала в тушении и помогала спасать раненых, потом рассказывала. Название «горелая школа» долго еще и после войны. В школах сразу после войны ввели раздельное для ребят и девушек обучение. Продержалось оно 10 лет, сыграв свою, по моему мнению, положительную роль. Летом школьники направлялись в пионерские лагеря. До сих пор помню характерный новой клеёнки на столах в лагерной столовой, в питании были щи, каша, котлеты, яйца, сливочное масло, и конечно хлеб. Зимой школьников питали по талонам – жиденький супчик с хлебом. Столовая для школьников располагалась в подвальном помещении дома фабрики кинопленки, напротив недавно безжалостно вырубленной сосновой рощи по ул.Восстания.
Школы располагались всегда в самых больших и теплых зданиях, бывало прохладно, но не замерзали. Учителя в школе запомнились все, как неравнодушные, сознательные, ответственные люди. Разной степени таланта но, повторюсь, заинтересованные люди. Помню учителя географии Петра Викторовича Миловидова. Жил в Козьей слободе, преподавал в школе № 94. где сейчас улицы Гагарина и Декабристов. Всегда с тростью, в шляпе, здоровался со всеми без исключения школьниками легким поклоном, прикасаясь к шляпе. Приходя в школу, первым делом снимал головной убор.
Я бы отметил то время усиленной тягой к знаниям, особенно чтению. Про себя: я был записан в трех библиотеках, не считая школьной. Одна располагалась в бараке возле фабрики кинопленки, другая в Козьей слободе, а третья – там, где сейчас баня по ул. Волгоградской. Библиотекари - очень квалифицированные, советовали нам что читать, проводили читательские конференции и даже концерты самодеятельности.
На одном из таких концертов пел мальчик про тульские минометы («самовары»). Потом я его встречал уже взрослым на конвейере в цехе 8 на нашем заводе.
Что читали? Детскую и недетскую литературу: про подвиги на войне: Л.Соболева, Б.Палевого, М.Шолохова, Ж.Верна про мушкетеров, Брега Гарта. Перечислять можно бесконечно. До сих пор помню повесть К.Симонова «Дни и ночи» о Сталинграде, капитане Сабурове и медсестре Ане.
Мальчишки при встрече хвастались кто и что прочитал. Все мы помнили что идет война. Отцы там, на фронте, у многих уже погибли или пропали. И главное что нужно было от нас - хорошо учиться. Хотя не всегда это получалось и не у всех. Были в школе даже «второгодники», которых из-за неуспеваемости оставляли на второй год в том же классе.
А в годы Великой Отечественной войны мы, школьники, жили как все. Я бы не выделял особо детей войны. Да нас и учили не отделять себя от народа, страны и общих интересов.
Уйдем все в свое время - такова природа. Но облегчить жизнь уважением стариков-аксакалов - это большое достоинство государства, которое отражается и на отношении к нему остального мира.
Припоминаю, как меня собирали в первой класс: портфель, букварь, чернильница, ручка с пером. Тетрадок не было. Мама находила бумагу, даже оберточную. Резала, сшивала, потом шло линование карандашом, чтобы в школе начать рисовать палочки, крючечки, цифры. Был специальный урок - чистописание. Так учились и будущие ученые, конструктора и рабочие. И никто нас не провожал и не встречал из школы. И в голову не приходили преступления. Драки были. Ну расквасят нос. И все. И мне «квасили». И я «квасил». Так добивались правоты и уважения сверстников.
Однажды ехал я на трамвайной «колбасе». В Козьей слободе меня снял с трамвая милиционер, записал а позже пришел к нам домой и провел беседу. Вот так!
Особенно трудными во всех отношениях были зимы 1942 и 1943 годов, мало было еды и тепла. Но ведь вся страна, весь народ, вели смертельное сражение с беспощадным врагом. И мы, поскольку были детьми, это понимали не так глубоко, ожидая заветных треугольных писем с фронта.
Вспоминать можно много. Напоследок хотел бы сказать, что руководство страны знаю и заботило детство. Детской смертности рядом, тем более голодной, я не помню. Несчастные случаи были: мальчик, неосторожно перебегавший улицу 9-я Союзная (ныне улица Восстания), попал под автомобиль «ЗИС» (автомобили работали не на бензине, а на дровах, были такие машины). Один ребенок выпал из окна четвертого этажа, помню как его мать бежала, спотыкаясь, падая, рыдая. Других смертей не помню. А детей было много. Почти все нашли свою дорогу в жизни. А счастье... В знаменитом замечательном фильме С.Герасимова «У озера» В.Шукшин (тоже наш в 1941 году ему было 11 лет) в роли директора сказал «Счастье - это ясная, осознанная и общественно полезная цель»'.
Прекрасно и заставляет размышлять.
Из Книги "Дети войны. Воспоминания элеконовцев"
