СТРЕЛОК-РАДИСТ ТАНКА Т-34
Носков Александр Тихонович участник «Великой Отечественной войны 1941 – 1945 г. г.» с 1942 года.
Александр Тихонович человек нелегкой боевой судьбы, коммунист, ст. к/мастер ОТК цеха 20, один из пятерых в семье Носковых, сейчас составляющих целую трудовую фамильную династию, общий стаж которой более двухсот лет...Но подробней об этом позже. Начнем с того, что Саша Носков родился 18 августа 1924 года, в Казани, в семье рабочего. Отец - Тихон Демидович родом из Нурлатского района ТАССР еще в годы гражданской войны рядовым солдатом Красной Армии защищал и отвоевывал Советскую власть у врагов Революции… – Кончилась гражданская война. Кругом разруха, холод и голод. Пока воевал в семье все обносились: ни одежки, ни обувки… Нужно было и прокормить семью, а она все росла. Работал много на любых работах, на Бирже труда можно было выстоять день и не найти работы. Бывало вся площадь перед «горелым» театром была полна… Что это за «горелый театр»? Был такой, на теперешней площади Свободы. Этот театр оперы и драмы горел несколько раз, а в гражданскую последний раз и окончательно.
А биржа труда была напротив «горелого» театра, там была городская электростанция, переехавшая потом в здание на остановке «ул. Кирова». А когда биржа труда стала не нужной, рабочих стало не хватать и кругом появились объявления предлагающие самую разнообразную работу, в этом здании разместился первый в Казани завод пишущих машин с названием «Яналиф»…
– Так получилось, что отец больше малярничал. Ему нравилась эта работа своим свойством перевоплощения: покрасил старое и серое и снова светло и нарядно. И устроился отец художником-декоратором в Татарском Академическом театре. Последние же свои годы он был Зам. директора Казанского Дома Ученых. Скончался отец рано, на шестьдесят шестом году, после операции. Мать – Анна Евгеньевна все время была домохозяйкой. Пятеро детей. Всех надо накормить, обстирать, пошить или залатать… Известно, как все горит на ребятах.
– Из кого состоит трудовая фамильная династия? Начнем с меня. Работаю на заводе с 1947 года. Старший брат Петр Тихонович с 1949 года, младшая сестра Вера с 1950 года на заводе, жена старшего брата Валентина Николаевна Носкова начала работу в группе комплектации с 1949 года и работала в отделе комплектации до выхода на пенсию. Моя жена Анастасия Ивановна на заводе с 1946 года, муж сестры Веры – Геннадий Лаптев, станочник 16 цеха проработал уже 18 лет. Племянники: дети старшего брата – Саша и его жена Дина проработали вместе уже 25 лет. Племянник Сергей – сын покойного среднего брата Евгения вот уже 5 лет работает слесарем-сборщиком в цеха 22… Одним словом, если сложить, то общий стаж
составит 216 лет…
– Выходит, что из Вашей фамилии на заводе не работали двое?
– Да, на заводе не работал средний брат Евгений. Он художник-оформитель, специализировался на изготовлении рекламных панно, щитов и вывесок. Он пошел в отца, продолжил его любимое дело. Умер брат рано, после болезни в 1943 году… Не было на заводе и старшей сестры Клавы. Она живет со своей семьей в Николаеве.
– С чего началась сознательная жизнь?
– Как у всех, со школы. В 1932 году поступил в 15-ю школу и закончил семилетку в 1939 году. После окончания школы пошел работать в артель «Татзеркальщик» учеником художника- живописца. Ту же страсть унаследовал… Пришла война, артель ликвидировали. И пошел я работать слесарем в мастерские Института Горючих Материалов при АН СССР и работал там до августа 1942 года, пока не призвали в Армию.
На комиссии Молотовского райвоенкомата, который помещался на улице Пушкина (сейчас там кафедра иглотерапии ГИДУВа), меня назначили в танковые войска и отправили в анавинские лагеря в г. Горьком. В лагерях нас, новобранцев, обучали вождениюотечественных танков «Т-34» и зарубежных, а также стрельбе по мишеням на ходу и сзакрытых позиций. Были там английские и американские танки «М3-С», «МК3-С» и тяжелые двухбашенные танки «М4-2А». На этих танках в каждой башне было по пушке и три крупнокалиберных пулемета. Как же управиться с этим вооружением? На этих танках экипаж из пяти человек, а не из четырех, как у нас на «Т-34».
Но надо сказать, все эти заграничные машины, в сравнении с нашими «Т-34» сущее дерьмо: тяжелые на ходу, неповоротливые, плохая маневренность. А из-за больших габаритов на равнине или на взгорке для вражеских пушек самая отличная мишень… Я учился в группе стрелков-радистов до марта 1943 года. В начале апреля в составе скомплектованного отдельного 230 танкового полка 1-й кавалерийской дивизии, под командованием легендарного командарма гражданской войны генерала Белова, мы выехали на фронт в район Курской дуги.
Командиром танка, как сейчас вижу, был ст. лейтенант Владимир Молодцов. Молодой, невысокого роста, круглолицый, очень добрый и энергичный человек. Наш экипаж был как одна семья: жили, воевали, переносили тяготы и радости как родные братья. Наш танк был приписан лично к командиру полка. И мне довелось месяца два-три бок о бок быть с командиром полка в разведке и походе, на отдыхе и в бою…
Фамилия командира полка подполковника Писаренко обычная, отчество Ефремович тоже. Красивое, русское, звучное… А вот имя вызывало недоумение - Мина…Некоторые пытались шутить, а какая, дескать, мина? Пехотная или противотанковая? Однако, для шуток времени не оставалось. Наши войска, в том числе и наш полк, стремительно продвигавшиеся на харьковском направлении, были остановлены врагом, перешедшим в наступление. В боях под Белгородом в районе деревни Быковка от вражеского артогня и бомбежки с воздуха наш полк потерял половину танков, несли потери и смежные с нами части, поэтому под натиском превосходящих сил противника наши войска отступили до района Прохоровки, где наш полк
стоял в обороне до 5-го июля 1943 года.
– К этому времени подошла 1-я танковая армия генерала Катукова. С ее прибытием, оставшиеся в нашем полку танки передали разным частям фронта, а личный состав полка был отправлен для переформирования в Хомяковские лагеря в Тулу…
– Мы не знали тогда, что под этой самой Прохоровкой, где мы стояли в обороне, совсем скоро произойдет самое большое в истории войны танковое сражение, исход которого решит судьбу Курской битвы вообще. Узнали мы обо всем, что было под Прохоровкой в начале сентября 43-го, когда наш полк, укомплектованный новыми танками «Т-34», получил приказ форсировать Днепр в районе Дарницы. Шло стремительное наступление на Киев. На подступах к Киеву танковые полки рассредоточили в разных направлениях: одни пошли на Киев, другие на Белую Церковь, третьи на Житомир. Наш полк направился мимо Киева на Житомир…
– Всячески избегая преследования, особенно с воздуха, не вступая в стычки с мелкими вражескими группировками, полк мчался к Житомиру. По пути маскировались в лесах, давая отдохнуть людям и перегретым моторам. Было жарко. Пыль поднималась к облакам, покрывала толстым слоем вспотевшие лица, забивалась во все поры и щели. Пылевые облака демаскировали полк и могли привлечь воздушную разведку врага, поэтому старались двигаться по обочинам дорог или по целине…
– Марш-бросок танкового полка прошел благополучно, без потерь, и полк в полном составе вступил в бой за Житомир. В конце 1943 года город Житомир был взят нашими войсками. Наш полк пошел вперед.
– На привалах, вспоминает Саша, командиры и комиссары рассказывали нам о ходе боев на разных фронтах, о целях и задачах нашего полка. Все понимали, что близится полный разгром врага и сознание грядущей победы вдохновляло бойцов. Вступление в партию и комсомол
стало массовым. Вступил в комсомол и я.
– Наш полк прошел всю Украину, Белоруссию, Западную Белоруссию и через польские земли, обходя правее Берлина, вошли в город Ратенов. Нашему отдельному танковому полку, сменившему номер на 114, при той же 1-й кавдивизии, предстояла встреча на Эльбе с Союзными американскими войсками…
– Дана команда привести в порядок себя и машины. Замелькали голые спины солдат с ведрами и тряпками. В веселой суматохе не скрывалось предвкушение чего-то праздничного – встреча с союзными войсками. Какие они, эти самые союзники? Немцев мы видели всяких, а вот союзников не приходилось видеть и представление о них было неопределенное. Тушенку ихнюю есть можно, танки хуже наших… Мылось все от башни до траков, от головы до пяток. Пришивали белые подворотнички. Никто не хотел «ударить в грязь лицом» перед американцами… Тщательно подновлялись звездочки на броне – число уничтоженных
вражеских танков и самоходок. И большие красные звезды – символ Родины…
– Вот и встреча. Через Эльбу, с противоположного берега, кто на чем, на нашу сторону устремились американские солдаты. Шум, разноголосые и разноязычные возгласы, объятия, хлопанье по плечам, спине… Всеми понятным и всё объясняющим был возглас «Гитлер капут» и такие жесты, как пощелкивание пальцем по горлу-понятные для мужчин всего мира…
– Объятия объятиями, а есть то хочется. Американские солдаты оказались проворными. Они пронюхали, что где-то «хрюкает» съестное. Вскоре послышался поросячий визг, союзники тащили поросят, добытых на брошенных фермах. В обработке оказались проворнее наши ребята. По берегу Эльбы задымились костры, закипели котелки… Танкисты - это не пехота. Место для кастрюли в танке всегда найдется, для танка кастрюля, что муха, таскать на себе не надо… Прокопченная «насквозь», большая кастрюля вскоре забурлила, испуская на всю Эльбу запах свиного варева. Сидя на корточках американский солдат хворостинкой помешивал в кастрюле всплывающую свинину все приговаривая: О’кей…О’кей…Ели с союзниками из одного котла и пили из одной кружки, разговаривая на невероятном языке. Но понятней всего были жесты. Стоило поднять фляжку и показать палец, все понимали: еще по одной, вернее по паре глотков крепкой русской…
Встреча длилась два дня. Но вот послышалось: по машинам! Поспешное прощание, пожатие рук, объятия, обмен сувенирами и твердая убежденность, что такая крепкая дружба останется на века… Опустели берега Эльбы-впереди война.
Наш танковый полк шел с боями по немецкой земле-отбивал города и деревни, и никто не думал откуда придет беда. 17 ноября 1944 года, при штурме города Арнцвальде наш танк подбили и меня сильно контузило. Я потерял сознание и не помню, как меня вытащили из горящего танка. Весь экипаж остался цел, если не считать меня. Очень быстро меня отправили на попутном самолете в Куйбышевский э/госпиталь 1342. В госпитале пробыл месяца два и в январе 45-го вернулся в свой родной полк, к своим боевым товарищам и друзьям. В нашем экипаже потерь не было, хотя в полку многие погибли. Прошло несколько лет, фамилии живых и погибших забылись, только помню: когда приехал в полк из госпиталя мне ребята сказали, что погиб мой земляк - казанец Коля Крылов и из Бугульмы Анатолий Мирошкин…
– Снова покатились боевые будни: заправка горючим, пополнение боекомплекта, мелкий ремонт, чистка пушки, пулеметов и личного оружия… А потом снова переход, штурм, стрельба… В этой военной круговерти шла на убыль последняя военная зима, когда наш полк, продвигаясь, с потерями шел на штурм города Кюстрина. Кюстринский плацдарм был серьезным испытанием для нашего полка. Предстояло форсировать полноводную реку Одер… Саперы наводили понтоны, враг разбивал переправу и начиналось все сначала. Правда, немец стал не тот, стал выдыхаться. Бывало самолеты волна за волной, пока не разобьют все до самого основания, а тут налеты с перерывами… Этим и воспользовались саперы и мы. Нужно было улучить минуты, когда самолеты не висели над головой и проскочить на другой берег Одера, а там развить атаку и обеспечить расширение Кюстринского плацдарма.
– В феврале 1945 года, операция, задуманная командованием дивизии и полка была успешно выполнена. После форсирования Одера был взят и город Кюстрин…
– За эту операцию, в числе других танкистов мне был вручен орден Красной Звезды.
Награда мне очень дорога, потому что во взятии города и на переправе каждый действовал слаженно, дружно. И вообще, наш экипаж был примером товарищества. Наш командир умел сплачивать, кажется, самых непримиримых. Мы любили командира как своего отца, хоть он был молод и годился нам в братья…
– Как попал в Казань? Когда в июне 1945 года наш полк должен был отправиться к месту постоянного расположения – в Ташкент, я попросил командира полка разрешить мне закончить военную службу в Казани, где живут мои родители. Командир поддержал просьбу, напомнив, что после контузии вряд ли смогу продолжать службу в танковых частях. Просьбу командир полка удовлетворил. В Казани я продолжил военную службу на аэродроме (теперешний Аэропорт-1) в качестве телеграфного техника до демобилизации в декабре 1946 года.
– Позади война, кончились тревоги и подъемы «в ружье!», не слышно разрывов снарядов, бомб, пулеметного тарахтения… Люди принялись за мирный труд, за восстановление разрушенного войной. Немного отдохнув, поработал на временных работах до мая 1947 года, потом пришел на завод и 27 мая вышел на работу регулировщиком в цех 9.
– Хорошую трудовую школу прошел Александр Тихонович, работая в девятом и десятом цехах в качестве регулировщика, слесаря-сборщика, контролера ОТК и производственного мастера. Другими словами можно сказать, что побывал он во «всех шкурах». Потому и пришли к нему опыт и профессионализм. А кроме этого, у него за плечами и теоретический багаж.
Совмещая работу и учебу, 28 февраля 1960 года он закончил вечернее отделение Казанского электротехникума связи и получил диплом радиотехника.
– На вопрос, есть ли за время работы поощрения? он улыбнулся и сказал, что были, но сколько, когда и за что не вспомнить… Из возникшего любопытства заглянули в личную карточку и выяснилось, что Александру Тихоновичу объявлялось 22 благодарности с выплатой денежных премий, награждался Почетной грамотой, был автором тринадцати рацпредложений…
– В 1972 году, в торжественной обстановке отмечался 25-ти летний юбилей ветеранов завода, проработавших на заводе непрерывно четверть века. В память об этом событии Александру Тихоновичу Носкову вручен транзисторный приемник и бесплатная туристическая путевка на теплоходе по Волге.
– Александр Тихонович еще и деятельный общественник. Четыре года был председателем цехкома, пять или шесть лет секретарем партбюро ОТК, пять лет председателем товарищеского суда и лет пятнадцать старшим группы ДНД. Если все это время сложить, то выйдет, что он, работая на заводе ни на один день не отрывался от общественной жизни…
Как обстоят дела в личной жизни? Могу ответить коротко: хорошо! Познакомился я с женой, с Настей здесь, на заводе, в 1948 году. Она, после окончания спецфака КХТИ, работала к/мастером ОТК. У нас одна дочь Светлана. Она замужем, есть уже трехлетняя Катенька. Дочь закончила консерваторию по классу виолончели и вместе с мужем работают в оперном театре. Ее муж тоже музыкант. Живут они отдельно от нас, у них все ладится и мы довольны.
Записал: В.С. Кирилюк 1982 г.
Награды: ордена «Красной Звезды», «Отечественной войны» II степени, медали.
Работа на «Казанском электротехническом заводе» 1947 – 1984 г. г. ОТК
Материал из книги «Солдаты победы!» Воспоминания работников завода – участников Великой Отечественной войны 1941-1945 гг, КЭТЗ, Казань, 2020
