АКИНОВА (Иванова) Елена Никифоровна, 1923, д. Сучная, Пушкиногорский р-на Псковской обл. В начале войны училась в Ленинградском обувном техникуме. В первую блокадную зиму находилась в городе, работала на военном производстве по пошиву обмундирования. Перенесла все тяготы блокады, голод и холод. Весной 1942 г. в сильно истощённом состоянии была эвакуирована из города в ТАССР. Жила и работала в с. Ромодан. В послевоенное время за трудовые достижения награждена орденом "Знак Почёта".

Вспоминает Елена Никифоровна: «Домой ехать уже некуда – немцы нас к самому Ленинграду подогнали. Фашисты бомбят город, и каждый пролет этих самолетов со свастикой люди провожают взглядом со слезами. Ведь это, действительно, страшно. В начале сентября были разбомблены все продовольственные склады . Мы поняли , что с наступлением холодов нам придется голодать, но самое страшное ждало нас еще впереди. Так начиналась ленинградская блокада с ее голодом и холодом.»

                                         Блокадная зима.

Наступившие зимние холода усугубляли бедствия ленинградцев. Кончились запасы топлива, остановились турбины электростанций, вышли из строя отопление, водопровод и канализация.

Елена Никифоровна вспоминает: «Хлеб переплавляют через Ладогу и дают по карточкам – по 125 граммов.  От истощения становились дистрофиками и умирали прямо на улицах ленинградцы. Без воды, хлеба и тепла мы дожигали последние свечки. Помню, чтобы хоть как-то согреться я таскала из актового зала стулья, разбирала их и жгла в «буржуйке» . Всего стульев около трехсот. Мы тогда жалели, что у этих стульев такие тонкие ножки.

 Но при всех трудностях все равно работали.

В эти самые суровые три года войны мы целыми днями трудились в швейной мастерской, шили перчатки для офицеров, маскировочные халаты. Помнится мне было поручено пройму делать. А жили в общежитии. Когда мои подруги от голода уже ходить не могли, я отправлялась за пайкой на всех. Как сейчас вижу перед собой подругу, которая распухшими губами умоляет меня не съесть ее довесок. А я взвешиваю хлеб на спичечных коробках и говорю: «Тосенька, я не съела…» Сама тогда тоже настоящим дистрофиком стала, хотя до войны такая полненькая была, и поесть любила.

                                Эвакуация.

Эвакуировали нас весной 1942 года. Пришел наш директор Калашников и сказал: «Девчата, нужно эвакуироваться . Нас к этому времени осталось всего восемь человек. Повезли нас на полуторках по Ладоге, всего поехало около десятка машин. Но пока пробирались по Ладоге попали под обстрел несколько машин попали в воронки , наш же шофер вилял между воронками, из которых после взрывов фонтанами била вода.Так нам все же удалось добраться до противоположного берега . Повезли нас в город Тихвин, где сразу же накормили гороховой кашей с сосиской. Для многих это оказалось смертельным, так как организм отвык от большого количества качественной пищи.

  Дальше меня отправили в Казань, где у меня жила сестра. Увидев меня, та упала в обморок, настолько я была худа. Сестра мне была не очень рада, так как и здесь, в Казани они еле-еле сводили концы с концами и лишний рот им был не нужен.

  Дальше некоторое время я проживала в Казани. Нас усиленно кормили. И уж потом отправили в село Ромодан, где меня доброжелательно приняли местные жители. У меня на руках была справка от московского государственного совета, в которой рекомендовалось оказывать помощь в питании, жилище и работе. Я отдала эту справку в контору, и она затерялась. Так начался Ромодановский период моей жизни".

В мирное время Елена Никифоровна за трудовые успехи была награждена орденом "Знак Почёта". Скончалась в 2014 г., похоронена в с. Ромодан.