Письмо бывшего директора, во время войны – военного комиссара, И.Е. Нестерова к учащимся и учителям №85 школы в 1941-1942 гг.
Гор. Москва 3 апреля 1942 г.
Здравствуй, моя дорогая Елена Алексеевна!
Посылаю тебе и Федору Ивановичу мои лучшие пожелания в Вашей жизни и успехов в работе.
Елена Алексеевна! В своём первом письме, под большим впечатлением его и воспоминаниям школьного учительского и детского коллектива нашей школы, я написал тебе о юных патриотах, как (оторвана бумага) детях. Когда это письмо отпустил в почтовый ящик, тогда только пришла в голову мысль, что о своей-то работе там ничего не сказал. Этим письмом хочу вкратце дополнить этот пробел. 3-х месячное моё участие в боях со своими героическими полками очень многогранно и обширно. В самые тяжелые дни нашей страны, в дни, когда немецкие оккупанты могли дальнобойными пушками бить в сердце нашего Советского Союза - Москву, нас собрал в одном из городов маршал и старый большевик тов. Ворошилов и сказал: «Вы члены партии, вы должны быть отцами духовными бойцов своих, сплачивайте их и поднимите у каждого из них сознание ответственности и опасности над нашей страной. От вас зависит – будете ли вы свободными гражданами СССР или рабами немецких фашистов». Мы все, как один, дали К.Е.Ворошилову большевистское обещание – остановить немца, отстоять Москву и под Москвой положить начало разгрома немецких оккупантов. Дело прошлое, но на уроках мы всегда учимся. (…) время среди наших людей были малодушные трусы и боязнь, боязнь молодчиков гр…. . Нужно было поднимать людей, вливать в их душу веру в себя, бесстрашие и презрение к смерти. Днем, ночью, группами и в одиночку нужно было ещё в эшелонах поднимать сознание бойцов, убеждать и передавать им свои знания и уверенность в победе. Устные беседы, советы, ответы на вопросы, читки и рассказы из прошлого, встречи с фронтовиками – всё нужно было пускать в ход, чтобы выполнить обещание, данное тов. Ворошилову. Я понимал и знал, что от успеха первого же боя, от первого боевого крещения полка будет зависеть и дальнейшая боевая работа всей части.
К этой боевой встрече, не щадя себя и людей, я готовил полк во всех отношениях. Мало этого – нужно было в первый бой отобрать людей наиболее крепких и стойких во всех отношениях, нужно было знать этих людей. Всё это как ты знаешь, требует …. и нервов. Подъезжая к Москве, в ноябре месяце со своим полком, я знал одно – мои люди находятся в напряжённом состоянии, с жгучей ненавистью к оккупантам, высокой дисциплиной и готовностью в любую минуту отдать свою жизнь за социалистическую Родину. Ты можешь мне задать вопрос такой – на основании каких фактов я сделал такие выводы? В каждом деле, на каждом участке, как это и в школе – такие выводы делал из настроений бойцов, командиров, из поведения и отношения к делу. Еще в пути следования фашистские стервятники пытались нас обстреливать. Четкость моих людей, неб… пулеметных очередей, разрывов бомб, самолётов и, расскажу с гордостью, наряда ПВО эшелонов о своей работе – вот первые факты, которые мне, старому комиссару, участнику боёв, дали полную уверенность в спаянность и подготовленность к бою полка. В товарищеской беседе по вагонам я выдвигал лучших командиров и красноармейцев, которые при налёте показали себя, и этим примером показывали фальш.мнение о непобедимости грабьармии. Ещё великие русские полководцы Суворов, Кутузов, мои командиры гражданской войны – В.Чапаев, Киквидзе, Фабрициус – не только словесно, но и личным примером вводили своих солдат и красноармейцев в бой. Это я не только знал, но всегда исполнял. Имея к себе привязанность своих командиров и красноармейцев, я всегда с ними переношу и делаю то, что они переносят и делают. Это, т.е. личный пример комиссара, - великое дело. Ехал я на фронт в первом эшелоне своего полка, и на станции Ховрино, под Москвой, при высадке из эшелона мои бойцы, командиры на практике узнали бесстрашие и примерность. При высадке из эшелона нас вторично немецкие стервятники подвергли обстрелу и бомбёжке. По сигналу я начал командовать – людей своих укрыл, а сам с пулемётным расчётом на открытой платформе начал вести очередями огонь по самолётам. Разрывы бомб, трескотня пулеметов из самолётов создали известную нервозность и нерешимость огневого расчёта. Подойдя к ним, я сказал: «А ну, ребята, дайте я постреляю». Дал очередь, и пулями сразу задел фузеляж стервятника - Мессершмитта – «самолет пошел ни с чем и удрал, а другие, не подойдя к станции, смылись». После этого мои бойцы с великой гордостью начали рассказывать, как их комиссар сам лично из пулемета стрелял с плацдарма и ведь они видели меня под пулями и осколками. Характерно, что мои бойцы начали сразу ни меня жалеть, заводя пулеметчиками «что ни это вы своего комиссара не щадите и позволили ему быть под обстрелом, а не укрыли его».
Со своей стороны я этот факт использовал для сплочения своих бойцов. Им рассказал, что всегда в первом бою возможны случаи растерянности, но одно, что мы не имеем потерь, а <месть>. Ни минуты дали «драпу» - значит мы можем и фрицев всех с таким же успехом быть. Это наше было второе крещение. Еще крепче и ближе я связался по душам со своими бойцами. С момента высадки из эшелона до 23-февраля 1942 года ни на одну минуту не отходил от своих бойцов, и все они знали одно, куда бы они ни попали, как тяжело ни будет, а их комиссар и командир полка всегда с ними.
Так вот начали славную свою боевую деятельность полк капитана Агафонова и военкома Нестерова. Постоянно заботиться о бойце, беречь его и бодрить – вот вторая моя работа в дальнейшем. Бой – это бой. Бой – это убийство людей, уничтожение техники. Бой – тяжелые психические переживания. Бой – высшее физическое и моральное напряжение. В бою погибают в первую очередь трусы и нерешительные. В любых условиях можно врага бить и быть самим победителем. Эти положения нужно было претварить в жизнь, обогатить практикой и сделать достоянием и потребностью своих бойцов. Опишу тебе несколько эпизодов, думаю небезынтересно тебе, как другу и всю жизнь отдавшую на воспитание и обучение детей – эти моменты знать. Одного при этом не забывая моя дорогая, Елена Алексеевна, а именно – я люблю жизнь и хочу жить. Хочу жить жизнью гражданина СССР, а не рабской жизнью. За эту жизнь, жизнь интересную, творческую, свободную я сам лично борюсь, поднимаю людей и показываю им примеры. Лучше – смерть, чем быть рабом – вот мои выводы и настроения. Ты, Елена Алексеевна, прости за мою философию, ибо уклонился от примеров. Что это не бахвальство с моей стороны – я полностью привожу тебе одно из писем своего командования ко мне.
«Командиру 1162ой капитану Агафонову, военному комиссару старшему батальонному комиссару Нестерову.
В лице Вас приветствуем всех бойцов, командиров и политработников полка и гордимся Вашими подвигами и успехами в борьбе с немецкими оккупантами.
Вы первые положили начало прорыва укрепления противника на реке <Меша> и разгрома в немецкой танковой дивизии. Ваши героические подвиги мобилизуют и воодушевляют всех бойцов и командиров на окончательный разгром немецких оккупантов. Желаем Вам новых успехов. Надеемся, что и впредь Вы будете беспощадно громить и уничтожать врага. За нашу Родину, за дело партии Ленина – Сталина, вперед на разгром врага!
С горячим приветом командир мсд. Военком мсд.
Подполковник Прокофьев Стар. <…>
Комиссар Козлов»
5.1.42.
Так оценило мою работу наше командование. После высадки из эшелона за Химками из полка нужно было в тыл … послать разведку. Это была первая проба и проверка моих бойцов и командиров. Я попросил комдива и военкома дать разрешение лично участвовать в этой разведке. Разрешили. Темная ночь, снег, мороз. Все в белых халатах, встали на лыжи. Намечен маршрут. В лесочке созываю всю развед роту и держу короткую речь, бодрю людей. справа, слева и над головами летят пули, снаряды, мины, а впереди немцы через каждые 5 минут бросают из ракетниц ракеты и освещают впереди своих огневых точек местность. Нам нужно до утра пробраться на 5 километров в тыл немцам, провести разведку, а если можно будет – то взять пленных. Мои бойцы и командиры молчат и это молчание перед боевой миссией создает неимоверную спайку и дружбу. Трогаемся вперед по оврагу. Снег скрипит. Вот опушка, а дальше в рост идти невозможно. Пускаемся в пластунский плав (ползком) по снегу. В рукавах, за воротник, в валенки набрался снег. Ползем от рубежа к другому, над головой свист пуль из немецких автоматов. Прошли линию немецкой охраны. Вот опушка другого леса. Становимся на лыжи. Направо в лесу видим восьмерку немецких минометов. Заношу с комротом их позиции на карту: дальние – землянки. Выбираю двух смельчаков и посылаю ползком к ним. Землянок 15 – значит тут стоят около батальона фрицев, а нас всего 72. Двигаемся дальше; село А – на улице стоит артиллерия – 3 тяжелых, 2 противотанка, обозы, кухни. Наш левый дозор заметили и начали его обстреливать. Лево в 3-х километрах в тылу. Один наш ранен, один убит. Дальше двигаться нельзя. Решение вернуться. Кладем убитого на лыжи и везем с собой. На обратном пути наехали на огневую точку немцев. Даю приказание – немедленно в атаку. Во главе бойцов, с пистолетом в руке в правой, гранатой в левой с криком «ура» бросаюсь вперед и бьем огневой расчет, берем двух пленных, 1 легкий пулемет и быстро отскакиваем к своим. Меня бойцы окружили тесным кольцом и все готовы своими телами спасти мою жизнь. Задачу выполнили, а героев 3х с почестью похоронили. Все эти события на инструктаже рассказал политрукам, а они бойцам.
Дальше 3-5 января 1942 село Баркино. Поднимаю и вожу 5 раз в атаку в течение суток своих людей. На фланге моего батальона 2 огневые точки убийственным огнем не дают нам продвигаться. Беру, беру своих связных Смоленкова бойца и Сомова. Выдвигаюсь на фланг и ползу по снегу с тыла к землянкам немцев. Вот землянки. Бросаю 3 гранаты подряд – в дверь. Взрывы и немецкий пулемет утих. В 50 метрах дальше вперед землянка. Ползем дальше, к этой землянке. Бросаю гранаты. Из землянки выскочили 2. Встаю, стреляю из пистолета – один свалился, а другой обернулся и бросил гранату. Мой связной – Сомов убит. У меня разорвана мина, разбит <…>. Я, стоя, из его – Сомова – винтовки стреляю – враг упал. Бежим к нему, он лежа стреляет в меня, а я стоя даю 3 выстрела. Замолк. Я рядом. Офицер. Два креста на нем. Беру его документы, <…> и кресты и бегу в рост к своему двигающему батальону и с ними врываюсь в село. Бой в селе. Немцы выбиты. В дальних землянках гранаты уложено 11 и 2 пристреляны.
После боя собираю боевой свой актив, подвожу итоги – представляю лучших своих героев к правительственной награде. В этом бою, кроме всего этого – осколком мины мне прибило щеку и выпал зуб. Рану промываю спиртом, осколок и зуб выплевываю, забинтовали мне голову и остаюсь в строю, готовлюсь для атаки следующего села.
В ночь с 5 на 6/I на 3-х танках организуем десять и я на танке с 12 бойцами врываюсь с права села, давим пушку и пулеметы противника, очищаем от засв… немцев погреба, сараи, дома гранатами и автоматами. На моем счету к 13 фрицам прибавилось еще 2.
В ночь с 18 на 19 идем непроходимой, лесной, заячьей тропой в атаку на село Александровское слева, а справа два других полка нашей армии ведут наступление на это село. Прямо и справа на ½ километре от села немцы в кладях хлеба и на возвышенности установили 9 огневых точек, в селе стоят минометные батареи, в домах поставили пулеметы, а слева, где шел <…><…> в лесочке группы автоматчиков, установлены в домах 3 пулемета. Наши части были выпущены на 200 метров и попали под убийственный огонь. Залегли и лежал в снегу до 38. Я пошел на свой левый фланг и там организовал 3 группы для броска. Одну направили уничтожать автоматчиков, а с двумя взводами сам лесом прошел до опушки и с криком «Ура!» поднял своих людей, ворвался к первому дому, гранатой разбил дом и огневую точку – пулемет, а потом ползком от одного дома до другого начал уничтожать сидевших в них немцев. За мной наводчик <…><…> на себе из леса выкатил пушку и по селу, ни на шаг не отставая от меня двигался, уничтожая орудийным огнем немцев. За нами <…><…><…> немцы не выдержали этого, начали отходить.
Так вот бъем немецких оккупантов. Так я воспитываю в бою своих людей. Думаю хватит. Можно очень много писать. Я признаю необходимым дать на твои замечательные дела – большую и плодотворную работу всего детского, любимого мною, и учительского коллективов несколько фактов из боевой жизни.
Меня Ваша работа, работа школы воодушевляет и поднимает на дальнейшую беспощадную, вооруженную борьбу с немецкими оккупантами. Я перед тобой, дорогая Елена Алексеевна, перед всем учительским коллективом дал небольшой отчет о своей боевой деятельности. Возможно вам покажется, что я все эти успехи беру на себя. Отнюдь нет! Эта боевая деятельность безстрашных сынов нашей Родины, воспитанных великой партией Ленина – Сталина. В предыдущем письме я дал примеры героев детей, а если позволит мне время напишу очерки на героев полка Мл командир Агафонов – это бывший пионер, пионервожатый гор Казани. Его в военное училище послал Сталинский райком Комсомола. Это воспитанник Казанских школ, уроженец гор. Казани. Замечательный командир, безстрашный, волевой и инициативный боец и командир. В силу приказа я со своим полком расстался, меня выдвинули на другую, более обширную работу. Думаю и на новом участке сумею оправдать оказываемое мне доверие.
Еще раз прошу Вас (тебя) Елена Алексеевна передать мой привет (моим любимым учителям Марии Петровне, Татьяне Ивановне – особенно) всем соратникам учителям, комсомольцам и пионерам и учащимся школы. Я призываю всех к отличной работе и учебе. Пусть все борятся за первенство своей школы в учебе, <…> и в общественной работе.
Крепко, крепко жму тебе руку и целую
С приветом – твой друг, друг детей и учителей. Ваш И. Е. Нестеров
Инв. № 107576
Элекке директор, сугыш вакытында – хәрби комиссар И.Е. Нестеровның 85 мәктәпнең 1941-1942 уку елындагы укучыларына һәм укытучыларына хаты.
1942 елның 3 апреле
Автор хатын Мәскәүдән яза. Елена Алексей кызына адреслый. Федор Иван улына аерым сәлам җибәрә.
Автор үзенең мәктәптә эшләгән елларын сагына. Узган хатында үзенең хәлләрен язмавы өчен гафу үтенә.
Аның 3 ай дәвамында полк составында зур сугышларда катнашуы күпкырлы һәм зур була. Хәзер исә маршал һәм карт большевик иптәш Ворошилов аларны Советлар Союзының йөрәге булган Мәскәү шәһәрен сакларга чакыра һәм партия әгъзаларының һәр солдатны рухи күтәрергә, берләштерергә чакыра. Алардан совет халкының азат булулары яки немец тоткынлыгында тора. Сугышчылар барысыда К.Е. Ворошиловка Мәскәүне сакларга, немец басып алучыларыннан азат итәргә сүз бирәләр. Алар солдатлар арасында зур агарту эшләре алып баралар: фронтовиклар белән очрашулар, газеталар уку, шәхси әңгәмәләр. Ләкин боларның нәтиҗәсе бары тик беренче сугыш күренәчәк һәм алга таба бөтен частьнең хәрби эшчәнлеге билгеләнәчәк.
Мәскәүгә килеп җиткәндә автор частендәге сугышлар киеренке хәлдә булалар, дошманга көчле нәфрәт хисе белән яналар, югары тәртип һәм Ватан өчен гомерләрен бирергә әзер булулары белән аерылып торалар. Автор аларга һәрвакыт үрнәк булырга тырыша.
Мәскәүдән ерак булмаган Ховрино станциясендә аларны дошман утка тота. сугышчыларны куркынычсыз урынга урнаштырып үзе ачык платформада немец самолетларын утка тота. Соңрак солдатлары пулеметыннан атып, Мессершмитт самолетын бәреп төшереп аларга үрнәк күрсәтә. Соңрак сугышчылары бу вакыйганы мактанып сөйлиләр. Үзе исә әлеге фактны аларны берләштерү өчен куллана.
Данлыклы Агафонов һәм хәрби комиссар Нестеров полкы үзенең сугыш юлын шулай башлап җибәрә.
Алга таба автор үзенең батырлыгына тагын берничә мисал китерә. Үзләренең Химкам янындагы разведкалары турында яза: ак халатлар киеп, чаңгылар белән салкын, караңгы төндә разведкага китәләр. Урманлыкта барысын җыеп нотык сөйли, баш өстеннән туктаусыз пулялар оча, снарядлар шартлый, алда миналар, дошман һәр 5 минут саен ракета җибәрә. Разведкачыларга 5 километрга дошман тылына керү һәм, мөмкин булса, тел алып кайту бурычы куелган. Дошман белән очрашу вакытында өч сугышчы һәлак була. Аларны дошман тылында бөтен кагыйдәләре белән җирлиләр. Кайткач бу турыда ул сәяси җитәкчеләргә сөйли.
1942 елның 3-5 гыйнварында Баркино авылы янында тәүлек дәвамында үзенең сугышчыларын биш тапкыр һөҗүмгә алып бара. Аларга 2 ут ноктасы алга хәрәкәт итәргә мөмкинлек бирми. Элемтәче Смоленков, бер сугышчы һәм Сомов белән ул яңадан һөҗхмгә ташлана. Беренче булып бер-бер артлы 3 граната ыргыта һәм ут ноктасын юк итә. Аннан ике немец чыгып аларга ата башлыйлар. Автор аларга пистолетыннан ут ача. Сомов әлеге сугышта һәлак була. Автор немецның ике тәресен һәм документларын алып, үз батальонына кушыла. Сугыш авыл эчендә дәвам итә. Әлеге сугыш вакытында бите яралана. Ләкин сугыш кырында кала. Һөҗүмнән соң сугышчылары белән нәтиҗәләр ясый, аеруча батырларын дәүләт бүләкләренә тәкъдим итә.
Алдагы сугышлар Александровка авылы өчен була. Менә шулай итеп ул сугышчыларны тәрбияли. Аларга мәктәп тормышыннан мисаллар китерә. Бу барлык совет сугышчылары батырлыгы.
Командир Агафонов элекке пионер, Казан шәһәрендә пионервожатый була. Комсомолның Сталин районы комитеты аны хәрби училищега җибәрә. Казан шәһәрендә туган, шунда балачагы һәм үсмерлек еллары узган.
Хәзер авторны башка, тагын да зуррак һәм җаваплырак эшкә күчергәннәр.
Мәктәп коллективына сәлам юллый. Укуда һәм җәмәгать эшендә мәктәп беренчелеге өчен туктаусыз көрәшергә өнди.
