Давно уже готовила материал об отце. Есть в памяти его рассказы, остался дневник воспоминаний, сохранились документы и фото. Но они безмолвны и память уходит…
Ускорило эту публикацию два события.
Внук моего отца Сергей Красильников впервые опубликовал материал о дедушке. Судьбой деда интересуется и правнучка отца Екатерина Печёрина.
И недавнее событие в моей жизни - появилась единокровная сестра Галина. Поэтому этот материал не только для моих детей и внуков, для сына, внуков и правнуков моего отца, но и для сестры, (которая видела отца один раз в жизни) и для ее детей и внуков.
Его судьба не вписывается в рамки современных градаций –фронтовик, труженик тыла. Он не участвовал в военных действиях, хотя все 4 года войны был на службе. Вспоминать про войну не любил, при жизни называл себя «солдатом тыла», но без этого тыла трудно представить себе нашу армию, ведь кто-то должен был заботиться о том, чтобы солдаты были сыты. Всю войну он прослужил в запасном полку, и занимался своим главным профессиональным делом - сельским хозяйством - в 1924 году окончил Мензелинский сельско-хозяйственный техникум и около 40 лет своей жизни работал агрономом.
Когда началась война, то не смотря на возраст (37 лет), на службу в РККА в 1926-27 годах, и на бронь, которую он имел в 1941 году, как агроном пригородного хозяйства в Чистополе, которое выращивало и поставляло овощи и фрукты в столовые города, в августе 1941 года ему пришла повестка о мобилизации. Это было на глазах его сыновей Александра (12 лет) и Юрия (9 лет).
Далее я опираюсь на воспоминания его сына Юрия Георгиевича Красильникова и дневник самого отца.
За 2 дня отец уже знал, что придет эта повестка и поэтому решил провести последние дни с детьми на Каме. Решили покататься на рыбацкой лодке, которую приобрели незадолго. День был холодный с сильным ветром и гребни волн стали захлестывать лодку. Отец, сидевший на веслах, велел детям лечь на дно лодки и, чтобы им было не так страшно, он начал рассказывать смешные случаи из жизни. Он учил их, как вести себя в такой ситуации и не бояться. Так он готовил их к жизни. Это конечно осталось в памяти и зафиксировано в воспоминаниях Юрия Георгиевича. Он вспоминает, как 3 дня они ходили провожать его на войну, стояли у военкомата под солнцепеком, обливаясь слезами, и ждали пароход, который и увез его на третий день в Казань.
Дальнейшая история его службы изложена в дневнике и военном билете. Он был зачислен в 16 запасной (лыжный?) полк. Принял присягу и был отправлен в Суслонгер, где формировались маршевые роты для фронта.
«Моя военная карьера началась в Марийской республике в Суслонгере в августе 1941 года. Сейчас, (70 годы – прим. автора) когда я пишу эти воспоминания, с полной ответственностью могу сказать, что это был настоящий советский концлагерь, где шло уничтожение людей. Нагнали нас туда будущих вояк более 10 тысяч. Жили под открытым небом, голодные, холодные и вшивые. Батальон считался учебным, но винтовки были только у нескольких солдат охраны. Видимо, учли службу в РККА и меня назначили командиром взвода. Большинство в моем взводе винтовку в руках не держало. Целый месяц мы занимались строевой подготовкой и били вшей. Спали на плащ-палатках, кто в чем пришел, за попытки найти еду в лесу, наказывали. Кора березы, ягоды в лесу немного спасали. А кормили чаще всего не баландой, а разбавленным в воде хлебом. Часто за лагерем заставляли копать ямы и траншеи. Потом уже я понял, что там хоронили умерших от голода и кончивших жизнь самоубийством красноармейцев.
И вот в один из холодных, дождливых дней конца сентября нас погнали через лес 12 км на железно-дорожную станцию. Погрузили в 2 товарных вагона, где только можно было стоять, заперли на замок и повезли. Стоял пар от мокрой одежды, дышать было нечем. Прибыв в Казань, прошли и там под проливным дождем еще 10 км и прибыли в пересыльный лагерь. Нас сразу отправили в баню, а она холодная, всю нашу одежду сожгли и потом одели в маршевую форму, выдали полотенце, медальон для адреса и дали одну винтовку на двоих. Разместили нас в шалашах кое-как покрытых ветками. Вода под ногами и сверху капает.. Спать невозможно, я вышел ночью и увидел невдалеке костер, пошел к нему, сижу в раздумьях - как же мы будем воевать? Ведь за месяц в Суслонгере можно было научиться и стрелять, и гранаты кидать, и бросать бутылки с зажигательной смесью, но увы…»
Далее отец рассказывает о том, что у костра произошла его судьбоносная встреча с командиром роты, которого он знал раньше. Узнав, что отец прибыл из Суслонгера он сказал: «значит ты побывал в аду!». Зная отца как хорошего агронома, он добился, чтобы его перевели в 16 запасной полк, занимавшийся снабжением и питанием войсковых частей, а рота, с которой отец прибыл из Суслонгера, на следующий день отбыла на фронт. В военном билете зафиксирована его служба в запасном полку с сентября 1941 г по февраль 1943 года (50-ХМП ?)
Отца вначале определили в штаб в канцелярию - писарем. В 20-е годы, когда он служил в РККА в Узбекистане, за хороший почерк его также держали при штабе. Почерк у него был действительно каллиграфический, мелкий, убористый, поэтому дневники читаются свободно.
И опять же, волею случая, вскоре он оказался в подсобном хозяйстве при запасном полку, который дислоцировался под Казанью. Услышав в штабе разговор о том, что под снегом остался урожай картофеля, он предложил, как его спасти. Ему дали солдат, картошку убрали и засыпали в подвалы. Командование, увидев расторопность отца, назначило его начальником подсобного хозяйства. Он следил за посевом, сбором урожая и хранением продуктов и отпускал их в полковую столовую.
«Солдатская жизнь была тяжелой, жили в землянках, еды не хватало, но особенным для многих был табачный голод – за спичечный коробок табака отдавали пайку хлеба. От такой тяжелой жизни солдаты рвались на фронт любой ценой. В лагере было 30 тысяч человек, поэтому в столовой был непрерывный процесс от завтрака до ужина. Ели под крышей, но стен не было. Давали бачок-тазик на 6 человек одно и то же утром, днем и вечером и 200 гр. паек хлеба в сутки.»
Отец в лагере появлялся редко, а жил в основном в полях подсобного хозяйства, в армейской палатке. Солдат присылали на посадку и уборку урожая. Также в лагере на фильтре были и полу военнопленные из оккупированных территорий и выходцы из окружения, которых тоже привлекали к полевым работам. В 1944 году запасной полк, вслед за наступающей Красной Армией перебазировался в Белоруссию ближе к фронту.
«Лагерь опустел…Я никогда и нигде не видел столько блох, как у нас в лагере. Находиться в землянке долго было невозможно, а когда выходил, ноги и руки были черные от полудохлых блох. Осенью началась эвакуация хозяйства. Дали эшелон - было выделено 2 вагона для свиней, 1 вагон для коров, 1 вагон для фуража, в котором ехал я и 4 солдата. Ехали мы долго и нудно, часто попадали в тупик, пропуская эшелоны с вооружением. Впервые увидел страшные следы войны. Сутки стояли в Смоленске, город был разрушен, по обеим сторонам железной дороги валялись сожжённые, разбитые машины, танки, орудия…
Приехав на место под Минском, я продолжил свою службу. В 10 км. от лагеря получили участок для подсобного хозяйства. И я начал ездить по деревням в поисках семян на весну. Везде были видны следы войны, полностью уничтоженные деревни…Весной закипела работа в подсобном хозяйстве. А тут радостная весть - Победа!
Конец войне.. В конце мая нас всех собрали в одну казарму, переодели во все новое, выдали деньги и 12 км. пешком до Минска на железно-дорожный вокзал. Это был самый быстрый и радостный марш - бросок за 4 года службы.
На вокзале гремела музыка, до Москвы ехали в пассажирских вагонах, в Москве тоже встречали с музыкой, но вот до Казани пришлось ехать в телячьих вагонах. Но это уже было неважно. Главное ехали домой…».
Я считаю, что отец с честью и достоинством выполнил свой долг перед Родиной. Разные были условия в тылу. Кто-то стоял у станка, трудился в поле, строил оборонительные сооружения, а отец делал все, чтобы спасти от голода красноармейцев.
Отец происходил из большой семьи, и на фронте были 3 его брата. Один из них Григорий Васильевич был призван в РККА в 1940 году и погиб в 1943 году. О судьбе его семьи нам ничего неизвестно.
Брат отца Афанасий Васильевич служил в батальоне связи, награжден медалью «За Отвагу» и орденом «Красная Звезда». После войны жил в Мелекесе (Димитровград) и хочется надеяться, что в его семье хранят память. Может, установим связь с внуками?
Еще один брат отца Иван Васильевич был командиром танка, но после ранения в 1944 году был комиссован, жил в г. Кызыл, а затем в Челябинской области. Связь с его потомками тоже потеряна.
Надеюсь, что эта публикация найдет отклики не только у родственников, но и у тех, кто знал моего отца или слышал о нем.
Отец прожил долгую жизнь-до 82 лет, рассказ о его судьбе до войны и после – это уже другая история.
Дочь Г.В. Красильникова - Галина Георгиевна
