Участник Великой Отечественной войны, награжден орденом Отечественной войны II степени. Родился в селе Тюбяк-чирки Апастовского района. Окончил Тетюшское педагогическое училище по специальности учитель начальных классов, работал в селе Малое Фролово. Там встретил свою судьбу – Скворцову Марию Ивановну (родом из Тетюш).
Только в конце жизни он решился рассказать правду о своём пребывании в плену, ведь тех, кто оказался там, долгое время считали изменниками Родины. В «Книге Памяти» сказано, что Цветков Иван Павлович, 1912 года рождения, красноармеец, пропал без вести (Книга Памяти. Республика Татарстан. Казань, 1997. С.548). А он вернулся, выжил, пройдя тяжелый плен.
А они радовались победам нашей армии, ждали с нетерпением освобождения, надеясь, что Родина не забыла их, ведь они не были предателями.
Как жилось в плену и что ему пришлось пережить, можно судить по его воспоминаниям: «До войны работал сельским учителем. Призвали в 1939 году. Я попал в автобат в Прибалтике, обслуживали танки БТ-7, которые находились при автобате. Оттуда перебросили в Западную Белоруссию в город Белосток, в четвёртую танковую дивизию девятой армии. Там и война застала.
Белосток находился в сорока километрах от демаркационной линии, поэтому в начале войны попали в самое пекло. Немцы били со всех сторон. Сверху авиация бомбила, только щепки летели. Началось отступление. Зимой ещё на учениях до войны я простудился, ноги отнимались, я не смог выйти из окружения. Переходил с хутора на хутор целый год, из леска в лесок. В сорок втором полиция поймала, и отправили нас, молодых тогда парней и девушек в Германию. Эшелон сформировали в Барановичах. В Гродно высадили нас, провели дезинфекцию. В бане холодной водой. Стояли там кадки с пахучей мазью, заставили нас намазаться. Погрузили, повезли дальше мимо Белостока в Чехию. Привезли на заброшенную фабрику, загнали во двор. Отобрали и увели больных. Стали опять вшей жарить. Прошёл слух, что нас повезут на шахты или в помещичьи усадьбы. Женатых должны были отобрать для работы в немецких хозяйствах. Некоторые пары сошлись, чтобы попасть туда. А нас загнали в сарай, мучили вши, мы жгли серу, чтобы их выжечь. Одежду всю отобрали, мы были голыми, волосы мазью мазали. Сарай был дощатый. Надо было отмыться, а где? За забором с горы стекал ручей, мы полезли в холодную воду отмываться.
Во дворе фабрики был устроен настоящий рынок рабов, выдавали по черпаку баланды. Построили нас. Открылись ворота, въехали во двор машины с «покупателями». Прибыли они с заводов и поместий. У всех были наряды, набирали по пятнадцать - тридцать человек. За легковыми машинами въехали грузовые. Стоим мы, ждём. Идёт «покупатель», такой с брюшком по рядам: «Дайне наме?» С ним рядом писарь, кое-как по-русски говорит: «Ну, как зватты? Мунде хох» – рот открой, мол, зубы покажи, штаны сними. Осматривали как скотину. Тех, кого отобрали, повезли на станцию. Я попал в группу из пятидесяти человек, которая была доставлена в Австрию, на границу с Югославией в город Грац. Второй город в Австрии, расположенный в красивом месте, среди гор. Два месяца обучали нас на слесарей. Потом отправили в Обершлезию. Это в Восточной Силезии, около ста километров до Кракова. Попали мы на химический комбинат «Фарбениндустри». Таскали рельсы, сверлили отверстия, свинчивали для составов. Водили нас на завод строем. Местные охранники, им было больше пятидесяти пяти лет, вели себя спокойно. Два года прослесарил… Я об этом ещё никому не рассказывал…»
Когда началось отступление немцев, группа, в которой был Иван Павлович, смогла увезти весь лагерь с комбината. Он вспоминал:
«Немцы отправляли поспешно военнопленных в Германию. Глядим, охранники стали редко меняться, значит, и нас должны были скоро отправить. В соседних лагерях находились поляки и французы. У нас осталась охрана без смены. Ждали, что или лагерь сожгут, или перебьют всех. Начальство смоталось. Еду взяли на учёт старшие, выдавали паёк по карточкам. Потом решили уйти. Взяли паёк с собой – по триста грамм хлеба, по стакану сахара, маргарин и утром пошли в сторону Катовицы.
Прошли всего километров двести. Наши войска шли вдоль Карпат в сорок четвёртом-сорок пятом. Пришли мы в польский город Чепстохов. Немцы из деревень убегали на подводах со скарбом, было не до нас. Остались только кошки да собаки. Наши продвигались в день до пятидесяти километров. Краков ещё не взяли. Пошли по дороге. Видим, из леса выходит танк. Сначала думали, что немецкий, но потом поняли – наш. Танкисты нас заметили, двинулись к нам. Открылся люк, вылез командир. Спрашивает: «Куда идёте?» Отвечаем: на Глявицы. «Там немцы. Поворачивайте за нами».
Демобилизовался Иван Павлович в Венгрии. Домой приехал третьего февраля сорок шестого. Это он хорошо запомнил. А потом начались проверки. На хорошую работу устроиться было невозможно. Грузил дрова, на Волге бурлачил шесть лет. Возил дрова в организации. По 1200 кубов заготавливали для больницы.
