Родилась в 1937 году в селе Кураково Бондюжского района ТАССР. Отец умер в 1939 году, на руках матери осталось восемь детей, старшему было 18 лет, младшая только родилась. Отец Григорий Романович Минеев был ранен в Первую мировую под г. Сморгань. Долго лечился в госпитале, но осколки так и остались в его теле, даже выходили наружу.
До войны колхоз организовывал для детей летнюю площадку – типа детского сада. Тут вкусно кормили, особенно они любили молочную лапшу, ее готовила бабушка Семеновна, так ее называли воспитанники. Она была доброй приветливой. Детей перед прогулкой переодевали.
– Мы подходили к большому сундуку, там лежали платьица, косынки, панамки – и выбирали. Думаю, это были вещи раскулаченных.
В доме раскулаченных позже разместились ясли, другие организации. Дед Евгении Григорьевны по линии мамы Степан Чугунов жил в Енабердине, до революции занимался торговлей рыбой. Привозил из Елабуги соленую рыбу в бочках и продавал. Но зажиточным так и не стал, потому в годы репрессий семья не пострадала.
В 1936 году сестра Тоня с одноклассниками видела, как снимали крест с церкви двое местных жителей. Учительница подошла и увела их в класс.
До войны в селе было около 100 дворов. 10 дворов были Минеевы, все родственники. Улицы имели условные названия, отмечает Е.Филиппова. Церковь стояла на улице Сельской, наша улица была Маштаковка, так как на краю жил Михаил Петрович Маштаков. Были улицы Курмыш, перед церковью, Каргин – от слова карга, ворона, эта улица граничила с лесом, где гнездились птицы. Еще деревню делили на Верх и Низ. Кругом были леса.
Деревенский быт был простым. В зимнее время всегда был суп – гороховый, с лапшой, а еще был крестьянский – с капустой и крупой, в городе такой не варили. На второе горох, тыква, картофель, соленая капуста. Иногда из картошки делали особое блюдо, толченую массу размазывали на тарелке, а когда она схватится, резали как пирог и ели, макая в квас. Бабушка пекла шаньги с творогом, картошкой, свеклой, особенно вкусными Жене казались шаньги с конопляным семенем. Были и пироги, в праздники с мясом, в остальные дни из разных простых начинок, даже из гороха. Еще готовили зырет – варили смесь молока, яиц и муки, в которую макали блины.
– Как сейчас помню день начала войны. Дом у нас был высокий, – рассказывает Е.Филипова, – из окна видна вся улица, до церкви. Вижу, как мчится во весь опор на лошади всадник и кричит: «Война, война!».
Старшего брата Алексея Минеева еще в декабре 1940 г. призвали в армию, в 1942 году он вернулся по ранению.
Мама Дарья Степановна с утра до ночи работала в колхозе, даже лапти иногда сил не было снять. Воспитанием детей занималась бабушка Луша.
– Пока в доме были запасы муки, она пекла настоящий хлеб. А соседи уже пекли хлеб из лебеды и семян щавеля. И нам с сестренкой так хотелось попробовать его, что мы меняли свой хлеб на соседский. А вскоре и наша бабушка была вынуждена добавлять семена в муку, а мы уже не хотели есть этот хлеб, и тихонько от бабушки лазили в сундук, где она хранила караваи, в надежде найти хоть кусочек настоящего хлеба, – вспоминает Евгения Григорьевна. – А еще помню, как в нашем дворе делили колхозную муку на несколько семей. Видимо, ее было так мало, что делили стаканами.
Из такого количества мало что можно испечь, поэтому ее использовали для приготовления болтушки – супа, заправленного мукой. Еще варили похлебку – суп из картошки и крупы, завариху – заваривали гороховую муку кипятком и добавляли растительное масло.
Когда урожай еще не поспевал, было трудно. Собирали все – травы, ягоды, орехи. Один год картошки было так мало, что весной ее сажали кусочками. И выросла.
Вечером, когда взрослые занимались рукоделием при свете лампы-мигушки, бабушка доставала из печи парёнку – пареные овощи: свеклу, репу, морковь.
Как самых маленьких, бабушка старалась подкармливать Женю и сестренку, умудрялась иногда испечь пресные сочни и делала из них тюрю с молочком, только просила другим об этом не рассказывать.
Каждый вечер окна в домах плотно завешивались, с целью маскировки. Мимо села часто шли беженцы. В доме Минеевых однажды они остались переночевать – двое взрослых и девочка. А у соседнего дома умер пожилой мужчина-беженец.
Детей, даже дошкольников привлекали к колхозным работам – они собирали колоски, потом их направляли на сбор смородины и малины в колхозный сад. Самой трудной работой для Жени было дергать лен, а он так крепко сидел в земле. Летом школьники никогда не отдыхали, пололи сорняки вместе со взрослыми. Так и стоят перед ее глазами колхозные поля с васильками и ромашками.
– Я их до сих пор так люблю, - говорит Евгения Григорьевна.
А еще собирали щепки, все, что можно было использовать в качестве топлива. Печи топили иногда и соломой, но и ее не хватало.
Старших сестер Жени 18, 16 и 14 лет отправили работать наравне со взрослыми. Сестра Валя пахала на быках. А они были с норовом. Если их укусит овод, убегали в свое стойло вместе с плугом. Женя Вале в поле еду носила.
Старшие сестры вместе с колхозными лошадьми уезжали на лесозаготовки. А когда вернулись, привезли немножко сахарного песка.
Вся семья собралась за столом, каждому было отмерено по ложечке.
– Ну, Женя, пробуй первая, – сказал кто-то из взрослых.
– Что вы надо мной потешаетесь, – обиделась Женя, – соли насыпали…
Потом, разобравшись во вкусе, девочка обмакивала кусочек хлеба в сахар и ела с наслаждением.
Большим спасением была корова. Молоко заготавливали впрок – замораживали на период, когда корова переставала доиться. Иногда бабушка сбивала масло. Оно шло на продажу, а ребятишкам доставалось то, что оставалось на стенках и на крестовине маслобойки.
Маму с соседкой Дашей отправили работать на зерносушилку. Дети им помогали: ворошили, держали мешки, куда ссыпали зерно.
В 1944 году Женя пошла в первый класс. Школьники брали с собой морковь, репу, турнепс, организованного питания не было. Не было и бумаги с чернилами. Писали на обороте старых бумаг, на газетах, чернила делали из сажи и свекольного сока.
После школы Евгения Григорьевна поступила в педучилище, затем в Елабужский пединститут, раз в неделю ходила пешком из Елабуги в Кураково, зимой раз в две недели. Для нее это было делом привычным, ибо жизнь она ассоциировала с дорогой, преодолеть которую под силу только идущему.
До сих пор свежи в её памяти воспоминания о первом уроке, первых учениках. А сколько их было за 40 лет работы в Бондюжской школе и в Менделеевской школе №1, не сосчитать. К каждому она старалась найти особый подход, заинтересовать учебой, полезным делом, помогала раскрыть способности.
Тактичная, спокойная учительница завоевала любовь учеников, уважение родителей. Педагогическое мастерство Евгении Григорьевны заслуживает особых слов, так как соединяло материнскую заботу и высокопрофессиональную методику преподавания. Благодаря этому ребята ходили в школу с удовольствием и с большим сожалением расставались с первой учительницей.
Е.Филиппова воспитала троих детей, они нашли своё место в жизни, стали успешными достойными людьми. Галина Николаевна, в замужестве Бузаджи, как эстафетную палочку переняла от мамы любовь к профессии и сейчас трудится в школе № 1.
«Наша мама и бабушка – душа и сердце нашей семьи», – говорят родные.
