Василий Андреевич родился в 1923 году в поселке Бондюга Татарской АССР. Участник Великой Отечественной войны. Призван в ряды Красной Армии в 1941 году Бондюжским РВК. Воевал стрелком в стрелковой роте в составе 482 стрелкового полка 191 стрелковой дивизии, позже номером расчета в составе 593 стрелкового полка 131 стрелковой дивизии на Ленинградском фронте. В ходе боев был трижды ранен (23.01.1943 г., 18.01.1944 г., 21.10.1944 г.).
Демобилизован в 1945 году, работал на химзаводе имени Карпова.
Награжден орденом Отечественной войны второй степени (1985 г.), медалью "За боевые заслуги" (1944 г.), медалью "За отвагу" (1945 г.) и другими медалями.
Из воспоминаний ветерана:
Стояли жаркие августовские дни 1944 года. 131-ая стрелковая дивизия, где я служил, находилась на отдыхе. Усиленно готовились к предстоящим боям. Каждый день по несколько часов проводились тактические занятия, занимались стрельбой из винтовок, автоматов и пулемётов по мишеням и движущимся целям.
Однажды после завтрака по приказу командира батальона майора Марченко был построен весь личный состав подразделения. Через несколько минут к нам вышел офицер и завёл дружескую беседу. Закончив разговор, повёл нас к озеру, которое находилось в километре от нашей дислокации.
Когда прибыли, по команде разделись и начали купаться. Ребята оживились. Начали смеяться. Вспомнилось детство. Так продолжалось несколько дней.
Как-то после очередного купания комбат сказал: «Нашей дивизии приказано форсировать Нарву. Я вас водил купаться для того, чтобы вы немного привыкли к воде, а кто был привычен - вспомнили. Бой на воде требует многих усилий, физических и моральных. Но я уверен, с этой задачей мы справимся».
Хотя на подходе был сентябрь, но еще чувствовалось дыхание лета. Как-то вечером командир нашего взвода - лейтенант Исаев объявил солдатам: «С рассветом отправляемся в путь».
Шли быстро. Старались не разговаривать. К восходу солнца перед взором раскинулась небольшая, заросшая камышами и тальником речка. В камышах мы отыскали замаскированные травой плоскодонные лодки.
Раздалась команда: «Стой!» Все замерли. Первым заговорил лейтенант: «Ребята, перед вами река Луга, а плоскодонки мы должны доставить к вечеру в указанное место, там их подготовят для переправы через Нарву. Это сделают сапёры».
Вскоре через реку потянулся длинный караван лодок. Ребята плавно гребли, разговаривая вполголоса, любуясь сказочными берегами этой речушки. Время подошло к обеду, чувствовалась усталость, и мы решили размяться на берегу. Выбрав плоский, заросший черной смородиной берег, высадились полакомиться сочной душистой ягодой. Через несколько минут лодки снова заскользили по реке, к месту назначения. Прибыли, когда солнце уже садилось. Сдали лодки дежурному офицеру сапёрного подразделения. Усталые, голодные вернулись в расположение, когда было уже совсем темно. Так закончилась подготовка нашего батальона к форсированию реки Нарвы. Утром четвёртого сентября погода испортилась. Дул сильный ветер. По небу плыли седые облака. После завтрака полуторачасовым броском достигли исходного рубежа, где были расставлены наши лодки.
Со стороны противника из глубины обороны начался артобстрел. Мы стали нести потери. Лодки одна за другой отчаливали от берега, сильно качаясь от разрывов снарядов, резких порывов ветра и взбушевавшейся реки. По Нарве поплыли доски, вёсла Головы плывущих людей то исчезали, то появлялись вновь. В нашу лодку через борт стала попадать вода. Разорвавшийся поблизости снаряд опрокинул плоскодонку. Мы скрылись под водой. Сбросив с себя автомат ППШ, я медленно стал всплывать на поверхность. Вдохнув воздуха вместе с водой, сделал попытку доплыть до лодки, но тщетно. Намокшие одежда и ботинки тянули вниз. Я стал захлёбываться. Расстояние между лодкой и мной увеличивалось. Неожиданно увидел плывущее весло. И с радостью ухватился за своего «спасителя». Через несколько минут с великим трудом подплыл к удалившейся от меня плоскодонке, и схватился за неё. Ещё подплыли к лодке пять человек – спаслись! Был с ними и лейтенант Исаев. Усердно стали грести руками к западному берегу Нарвы, стараясь как можно быстрее выйти на сушу.
Река продолжала стонать от разрывов снарядов и сильного ветра. Вскоре почувствовали под ногами твёрдую землю, вышли на низкий берег. Переправа продолжалась. Солдаты, переплывшие реку, тут же организовывали оборону. Последним вступил на берег майор Марченко и, отдышавшись, сказал: «Кто утопил оружие - взять у раненых и убитых».
Обстрел прекратился, наступила, наводящая страх жуткая тишина. Комбат заговорил снова: «Я благодарю вас за мужество и непосильный труд, находчивость и смекалку. Вечная слава погибшим героям!»
Нас осталось сто шестьдесят человек. Из них пять офицеров вместе с майором Марченко.
«Друзья мои, - заговорил комбат, - сейчас продвинемся вправо, там Финский залив, вдоль которого идет дорога, её мы должны перерезать».
Приняв боевой порядок, мы отправились в путь. Продолжала стоять непривычная тишина, изредка нарушаемая командой. Так двигались по ровной местности без единого выстрела, пока не пересекли дорогу и не дошли до Финского залива. Вдоль него, в ряд тянулась колючая проволока, на ней висели прыгающие мины. Была вырыта траншея, обнаружили и землянки. Неприятеля здесь не оказалось. В ста метрах от траншеи на запад вдруг застрочил пулемет, захлопали выстрелы снайпера. Так мы лишились еще трех товарищей, в том числе одного офицера. Поняли - наткнулись на засаду. Дождавшись темноты, с усиленной охраной по бокам, спереди и сзади осторожно по дороге тронулись на запад. К рассвету достигли небольшой деревушки, которая была только что покинута неприятелем. Немцы поспешно отходили, взрывали мосты и устраивали завалы на дорогах. К вечеру нас отвели на формировку и отдых.
Через несколько дней нашей дивизии Верховный Главнокомандующий объявил благодарность и присвоил звание «Нарвской…»
Воспоминания деда записал внук Андрей Черняев.
