ЖИЛИ ДРУЖНО, ПОМОГАЛИ ДРУГ ДРУГУ
Когда началась война, мне было 10 лет. Моя семья: родители и мы, трое детей, жили тогда в г. Ногинске, что в 60 км на восток от Москвы. Сначала было страшно, по сигналу воздушной тревоги мы спускались в подвал нашего дома, приспособленного под бомбоубежище. А потом привыкли и стали выбегать на улицу, наблюдая воздушные бои над Москвой. Вся западная часть неба была в красном зареве, в лучах прожекторов были видны вражеские самолеты, некоторые прорывались, но их сбивали наши зенитки под наши радостные крики «Ура!». К счастью, ни одна бомба не упала на мой город.
Было холодно и голодно. Мама уговаривала поскорее ложиться спать, мол, во сне кушать не хочется. Печку топить было нечем. Собирались несколько пацанов, мой брат, и я за ними увязывалась, хотя мама и не пускала. С мешками шли к железной дороге, где стояли вагоны с углем, по-пластунски ползли к насыпи, собирали просыпанные из вагонов кусочки угля. Охрана не дремала, чуть что заметит, стреляла солью. Было страшно, но и радостно, когда удавалось что-то принести и согреться. Часто вечерами усаживались вокруг большого стола, кто-нибудь читал вслух при тусклом свете фитилька в гильзе патрона, а остальные рукодельничали: шили, вязали, вышивали. Война многому научила. Все очень пригодилось потом, во взрослой жизни. Иногда пели тихонечко русские народные песни, особенно удавался «Вечерний звон». Школы были заняты под госпитали, куда мы часто ходили выступать: пели, танцевали, показывали небольшие пьески, строили «пирамиды», на вершины которых водружали обычно меня, как самую маленькую и легкую. Потом разбредались по палатам, читали раненым письма от родных, или писали за тех, кто не мог писать сам. Собирали посылки с махоркой, носками, перчатками, варежками, бумагой, платочками, шелковыми вышитыми кисетами, писали «Лучшему бойцу» и отправляли на фронт.
В школу ходили далеко, по дороге, помню, отморозила пальчик. Чернила замерзали, писали вместо тетрадей на газетах. Во время урока приносили поднос с маленькими кусочками черного хлеба, примерно по 50 г. Мы не сводили голодных глаз с подноса, глотали слюни. Учительница не выдерживала, не дожидаясь перемены, раздавала хлеб под всеобщее ликование, ведь пол урока прошло, значит, не спросят. Каждый ученик мечтал: «Вот кончится война, съем целую буханку».
К зиме нас, детей, родители «эвакуировали» к бабушке в деревню Дубки Владимирской области, что была в 40 км от Ногинска. К ней же привезли еще двоих детей – наших двоюродных сестер. Сначала жили хорошо. У бабушки была корова и картошка. Через деревню непрерывным потоком шли наши отступающие войска. Беженцы из оккупированных районов гнали скот, который погибал от истощения и болезней. Бабушкина корова тоже пала от ящура. Каждый день мы чистили ведро картошки, и бабушка кормила наших солдат, голодных и уставших, спящих вповалку в избе на полу. А мы сидели на русской печке и выглядывали из-за занавески, иногда и нам что-нибудь перепадало. Не забыть такой эпизод: командир взял меня на руки, крепко прижал к себе, ходил со мной по комнате и пел колыбельную из кинофильма «Цирк».
В деревне была школа, куда я ходила в 3-й класс. Был один учитель Иван Иванович Кудакин на все 4 класса. Учились с утра в одну смену. В классе было 4 ряда парт. В каждом ряду свой класс. «Азбуку учат – на всю избу кричат», – примерно так выглядело это учение. Летом ходили в лес за ягодами и грибами. Во владимирских лесах много было черники, голубики, клюквы на болотах. Ягоды очень выручали. Грибы – грузди солили в бочках. Клюкву собирали мешками, хранили на чердаке. Нас никто не спрашивал, хотим или нет идти в лес. Это была наша святая обязанность и обсуждению не подлежала. В конце лета ходили помогать бабушке жать рожь, правда, до «первой крови» кого-нибудь из детей. Хорошо помогали на покосе ворошить сено и убирать его в стога. Эту работу очень любили, т.к. можно было кувыркаться в сене, сколько хочешь.
С фронта приходили нерадостные вести. У одной бабушки погибли 2 сына, у другой пропали сын и дочь. Тетя Аля была военным хирургом, дядя Шура – переводчиком. Их имена по хлопотам моей сестры занесены в Книгу Памяти г. Москвы, откуда они призывались. Вечная память погибшим моим родным. Я их всех помню и не забуду до конца своих дней.
На следующий год войны кончилась наша «эвакуация», вернулись в город. Пошла в школу № 2 им. Короленко, в которой училась до войны. Опять голод и холод. Хлеба давали по карточкам очень мало, редко попадала к нам американская соевая тушенка, которая казалась сказочно вкусной. За городом раскопали участок земли, посадили картофельные очистки с глазками. Урожай получился мизерный, картошка мелкая, как горох. Летом с классом ходили в городской питомник, собирали ягоды (крыжовник и смородину) для наших защитников. Помню, набрала большую корзину, перевыполнила норму, за что похвалили и дали первую зарплату 2 руб. 50 коп., чему очень радовалась.
Дома одолевали насекомые: клопы, блохи, вши, с которыми безуспешно боролись. Какая же для меня была трагедия, когда меня остригли наголо, и я ходила в школу в платочке. Училась я хорошо, много читала, любила путешествовать по карте. У нас были чудные игры с головоломками, шарадами, ребусами, загадками. Была игра очень большая, во весь стол: «Путешествие в Индию», в которой могли участвовать до 10 человек, и взрослых, и детей.
Детство есть детство. Мы дружили, играли, устраивали выступления в длинном коммунальном коридоре. Моя мама, учительница, в Новый год устраивала елку до потолка для всех детей нашего 16-квартирного дома. Вместе с детьми делала елочные игрушки, карнавальные маски, карнавальные костюмы. Подарки тоже были для каждого ребенка. В них входили конфеты из брусники и кормовой свеклы, лесные орехи, семечки, жмых, прянички из картошки. Радости было через край.
С нами родители занимались, развивали. В школьные каникулы возили в Москву. Несмотря на бомбежки, работали театры, музеи. В Большом театре слушали «Снегурочку», «Царскую невесту». Во МХАТе смотрели «Синюю птицу», в Малом – пьесы Островского. Яркие впечатления остались на всю жизнь,почти все помню до мельчайших подробностей. А какие изумительные передачи транслировались по радио: «Театр у микрофона» с Бабановой, Тарасовой – каждый день! Классическая музыка непрерывно лилась из черной, бумажной «тарелки», прочно поселилась в душе на всю жизнь. А в школе как было интересно! «Драмкружок, кружок по фото, а мне ещё и петь охота»… А больше всего привлекал хореографический кружок, которым руководил молодой, обаятельный Николай Иванович Смирнов. Ему даже пришлось устраивать конкурсные вступительные экзамены, так было много желающих. Вся школа хотела у него заниматься – ведь школа-то была женская.
С соседями никогда не ругались, жили дружно, помогали друг другу. День Победы встретили всеобщим ликованием! Как радовались голосу Левитана! Война прошлась по самому нежному возрасту моего поколения – детству. Но не сделала нас ни жестокими, ни злыми, ни рабами, а наоборот – закалила, сделала патриотами своей Родины. Мы дали жизнь новому поколению и сохранили ее. Мой совет молодым: «Берегите дни детства. Это самые счастливые воспоминания в старости». Дорогие мои современники, сегодняшние бабушки и дедушки! Живите долго, радостно и достойно! Вы это заслужили.
