Отрывочные воспоминания о Великой Отечественной войне…
Нина Филипповна Курынова 1937 года рождения.
Вспоминаются отдельные эпизоды военных лет, и сразу поднимается давление – это был ад. Дети войны побывали в настоящем аду.
Довоенное время вспоминается как скучное пребывание в нашей семье. Папа, мама, обожающие детей, судя по старинной фотографии, два брата, одному из них – 13 лет, другому – 8 лет. Деревня, в которой я родилась, находилась в Марийской республике, называлась Семеновкой, и была расположена на самом берегу Волги. Помню, как красиво было в нашем доме – пуховые перины, подушки, покрытые кружевными накидками и подзорники. Когда постель была заправлена, родители запрещали к ней подходить, чтобы не испачкать, не помять… Также, судя по старинной фотографии в большом дворе полно живности – корова, бык, лошадь, овцы, свиньи, куры и др. На этой фотографии папа и мама еще молодые, держат на руках старшего брата – который в свои 13 лет, после ухода отца на фронт, уже стал главой семьи. Сегодня, когда я пишу эти строки, мне почти 80 лет, я никогда не забывала, что старший брат мой отец, он это доказал всей своей жизнью.
Незадолго до начала войны вспоминается картинка – отец играет на мандолине, а мама, сидя на полу возле железной печки, читает стихи… «Как ныне сбираетя Вещий Олег, отмстить неразумным хазарам, их села и нивы за буйный набег, обрек он мечом и пожаром…» До школы я умела читать, меня обучили братья.
Тогда в деревне не было электричества и радио! А дальше война! Мы, дети войны, всегда говорим… только бы не было войны!.. Кто испытал это – не дай Бог другим!!!
Помню проводы отца. Подъехали к дому подводы – ведь сразу забрали всех мужчин и лошадей. Как выли женщины, мужики выпивали самогон и орали какие-то песни… «Провожала меня мать во солдаты…» Обнимали, целовали детей, тоже рыдали. Описать этот ужас я не в силах. Отец крикнул очень громко: «Знайте, я в плен не сдамся», – крикнул он моим братьям и маме. И все! Отца больше я никогда не видела. Филипп Матвеевич в 16 лет был участником гражданской войны, был в плену. Его очень уважали в селе, до войны работал пчеловодом.
В июле 1942 года отец был убит. В атаку они шли рядом с нашим родственником. В них попал снаряд. Трофим Николаевич много лет спустя, рассказал маме, что в этой атаке были убиты тысячи людей, трупы были сложены как дрова в поленницы. К сожалению, до сих пор мы не знаем, где он захоронен.
Наступили страшные времена. Хорошо помню, холод, голод, иногда полное отсутствие какой-либо еды, у меня была дистрофия, я должна была умереть. Братья сажали меня за стол, сами садились по обе стороны от меня и засовывали в рот хоть что-нибудь съедобное. Никакого хлеба не помню, гнилую картошку каким-то образом обчищали, промывали и добывали крахмал. Вонь стояла по всей деревне. У меня была полная дистрофия! Особенно страшно было ночами. Постоянно слышали выстрелы, вой бомбардировщиков. Мы с соседскими детьми объединялись в «кучу-малу» и ночевали на печках, в домах, где было отопление. Клопы, тараканы, блохи, чесотка… Иногда нас обмазывали какими-то черными мазями и мы были похожи на негритят. Какие это были мази, до сих пор я не знаю. В конце нашей деревни на берегу Волги был лагерь военнопленных. Там были металлические сетки, много охранников, собаки. Начальство располагалось и в нашем доме, мы же переходили в летнюю избу, пристроенную к дому. В то время не было в нашей деревне электричества, радио. Все это появилось, когда я уже училась в 8-ом, 9-ом классе.
Вспоминаются дни, когда мы виделись с беглыми из лагеря немцами. В конце нашего огорода был омшаник. Летом, когда пустовал омшаник, там содержались беглые из лагеря немцы. Там было маленькое окошечко с железной решеткой. Помню, что мы, детки, увидели в это окошечко двух молоденьких немцев. Они жалобно просили принести им воды и что-нибудь из еды, а мы кричали: «Гитлер капут! Хэнде хох!» Сейчас, спустя столько лет, я иногда плачу. Мне жаль этих мальчишек, их матерей… Какой зверь придумал эту войну? Я так люблю моего сына. Мне кажется, у меня разорвется мое сердце, если бы так глумились над моим сыном…
Помню еще один случай. Была ранняя весна, мы отварили всем деткам молодую картошку по одной штуке (мама во время войны усыновила трех детей – сирот! – у меня сохранилась документация), это был праздничный день. Но вдруг раздались выстрелы, распахнулась дверь и двое мужчин влетели на кухню, распахнули дверцу в подпол, спрыгнули и затихли. Не прошло, наверное, пяти минут, как влетели наши! с винтовками – и забрали фашистов, кровных врагов. Нам казалось, что это настоящий праздник – арестовали наших врагов, фашистов и было съедено по настоящей одной картошке. Эта история часто вспоминается.
А до конца войны мы не раз убегали из дома, полуголые, через заборы в лес, так как выстрелы раздавались часто, один раз были выбиты все стекла.
А какие тяжелые были послевоенные годы! У нас была в деревне только начальная школа, и я вместе с детьми моего возраста ходила в школу за 7 километров. Весной спасали травы – сныть, дикий лук, почему-то не помню, где были грибы – ведь в Марийских лесах они всегда водились. Помню только, как братья насильно вкладывали в рот вареную луковицу и строго следили, чтобы я проглотила ее. После войны я много лет не терпела вареный лук. Женщины почернели, дети постоянно работали, кто мог, наверное, с 6-8 лет, помогали матерям… Многие не дождались своих мужей, не дождались дети отцов…
Мама - Мария Максимовна, проводив всех мужчин села на фронт, возглавила колхоз. Имея троих детей, она усыновила еще троих, оставшихся сиротами, да и всем сельчанам была надеждой и опорой. К ней шли и с горем и с радостью. «Мармак» - так её звали в селе, с утра до поздней ночи пропадала в поле. Колхоз вывела в передовые, детей вырастила. Мало кому я рассказывала, что научена мамой всему! Я умела ткать, вязать, косить, вышивать, жать, доить корову, готовить, прясть шерсть.
Н.Ф. Курынова – сотрудница Государственного музея ТАССР, проработавшая больше 46 лет, большей частью в должности заведующей планетарием. Награждена грамотой Министерства культуры СССР, многочисленными благодарностями общества «Знание» за пропаганду естественно - научных знаний, имеет звание «Ветеран труда».
