Детство босоногое и полуголодное
Мой отец Кузовков Иван Александрович приехал в поселок в 1936 году, чтобы строить завод. Он был одним из лучших бригадиров плотников. Семья наша прожила в старом (вагонстроевском) бараке 28 лет – с 1938 по 1966 г.г. Нас детей было трое: старшая сестра, 1931 г.р., я, 1939 г.р. и младшая сестренка, 1942 г.р.
Отца в 1942 году взяли на фронт, а в марте 1943 г. он уже погиб. Его фамилия есть на Памятнике погибшим землякам, что стоит в нашем парке.
В бараке у нас была комната 20 кв.м. В войну к нам подселили семью Гуржеевых, для них отгородили угол. Еще был отгорожен чулан для семьи Уверских. Как жили? Как может жить семья с маленькими детьми без отца? Мама старалась изо всех сил, чтобы нас прокормить. Так она обрабатывала любой клочок земли, чтобы посадить картошку. Картошка у нас была. Еще мама сажала на клочках земли гречку и просо. Не помню, чтобы она отдыхала: ложишься спать, мама еще не спит, просыпаешься – а мама уже не спит. А еще была корова. Отец, уходя на войну, сказал маме: «Корову держи изо всех сил. Сама помрешь, так хоть дети выживут». Нам от коровы доставалось по стакану молока, остальное мама продавала. Сараи были там, где теперь химзавод. Далековато. Однажды мама понесла корове ведро с кормом. А зимой в пять вечера уже темно. И повстречался маме волк. Хорошо она вспомнила, что надо делать: легла и не шевелилась. Волк подошел, понюхал и отошел – видно сыт был. А мама скорей в сарай и дождалась соседей, чтобы одной не идти. Кстати, волки забегали даже на территорию завода – ограждение-то было проволочным. И в поселке к мусорным ящикам, бывало, наведывались. Охотники иногда пытались их подстрелить, но пока бегают за ружьем, волков и след простыл.
Какое было детство? Босоногое и полуголодное. Большой проблемой, помнится, была заготовка дров. Ходили на вырубки и корчевали пни – ими и топили. Отопление-то было печное. За лето я должен был натаскать в сарай целый сусек шишек для розжига корней – они очень плохо разжигались. Там, где сейчас жилой гиповский квартал, были выделены участки земли. Чтобы сохранить урожай, было организовано ночное дежурство. Дежурить ходила и моя старшая сестра, а меня брала с собой, чтобы не так страшно было. В лесу был лагерь для военнопленных немцев. А дети у них выменивали на картошку немецкие денежки. Немец показывает три пальца, т.е. три картошки. Мама мне дала только две, так немец не согласился: давай, мол, три. А мама меня отругала: они твоего отца убили, а ты им картошку даешь.
Хорошо помню 9 мая 1945 года. Чем запомнилось? А тем, что увидел к своему великому удивлению соседей – мужчин, вечно занятых на работе, праздно стоящими у палатки, где «выбросили» без талонов и карточек одеколон. Прибежал я домой, кричу: «Мама, мама! Победа!» А она ревет «белугой» – отец-то не вернулся.
Еще отпечаталась картинка из детства: идут эшелоны с возвращающимися с фронта бойцами, а вдоль железнодорожных путей стоят женщины с детьми, у которых отцы погибли.
Вот такие у меня воспоминания о войне. А потом, что ж? С 1946 по 1956 г.г. – школа 101, затем работа на КОМЗе, армия и опять работа всё там же. Еще в школе стал заниматься спортом: футбол, волейбол, хоккей с мячом. Учась в 10 классе, выступал во взрослой мужской команде. Четыре сезона играл за сборную города. Так и всю жизнь: работал, занимался спортом, тренировал других. Являюсь Заслуженным ветераном КОМЗа – 40 лет достойно отработал. И обе сестры тоже работали на нашем заводе в 10 цехе. На пенсии я с 1990 года, но это от завода, а работать тренером я продолжал и после выхода на пенсию. К 70-летию мне из Москвы прислали знак «Почетный ветеран Федерации России по хоккею с мячом».
