Предки Давлетши происходили из Ульяновских мишар, а родился он в 1918 году в селе Алеево Неверкинского района Пензенской области. Родители были из простых крестьян, и начальное образование получил в деревне. Рос, помогая по дому и хозяйству. Когда в деревне в связи с коллективизацией началась неразбериха, уехал в Киргизию. Копал канал, работал на стройке, помогал дехканам растить рис. Жил он и в Азербайджане, там получил среднее образование, закончив ФЗО, стал столяром-краснодеревщиком.
Был молод и здоров, преуспевал и в учебе, и в труде. 8 сентября 1940 года его призвали в рабоче-крестьянскую Красную Армию. После учебки направили в Прибалтику, на должность помощника командира взвода в 55-ый стрелковый полк.
Вскоре началась Великая Отечественная война и полк, в котором служил Манеров Д.А., с первых дней оказался под обстрелом вражеской артиллерии и бомбежкой. Полк занял оборонительную позицию у железнодорожного узла Кейла. Бои продолжались с конца июля до середины августа. Соединения немцев широким фронтом окружили несколько дивизий Красной Армии и, когда был получен приказ оставить железнодорожную станцию, они оказались блокированными со всех сторон. Полк в боях и непрерывных бомбежках понёс очень большие потери в живой силе, а отступление было беспорядочным. Не отрываясь от полотна железной дороги, по болотам и лесам, группа в двадцать с лишним человек двигалась в сторону г. Таллина. Опасность исходила не только от немцев, но и от местных жителей. Они с оружием в руках охраняли хутора, не подпуская отступающих солдат к своим строениям. Шли короткими летними ночами, а днем отсыпались в стогах сена и лесных чащах. Спешили в Таллин, где надеялись погрузиться на корабли и вырваться из окружения морем. Наконец показались портовые сооружения, охваченные огнем пожаров. Уже несколько дней горели складские помещения и ремонтные мастерские. Тысячи солдат, сержантов и офицеров оказались оторванными от регулярных частей в окружении немецких войск и злобно настроенного местного населения.
Ни о каком вооруженном сопротивлении никто не думал, потерявшие надежду на спасение люди забились в лесах, другие решили пробиваться к своим. Сержант Манеров с несколькими земляками присоединился к группе под командованием моряка-офицера. Больше недели голодные красноармейцы шли на Восток, избегая редкие населенные пункты эстонцев. В конце сентября, когда мокрые и голодные люди отсыпались, зарывшись в необмолоченном стогу, раздался треск автоматной очереди.
Это немцы, вызванные жителями, окружили красноармейцев и скомандовали выйти и сдаться в плен. Так Манеров Давлетша с товарищами попал в плен. Офицера в морском кителе расстреляли перед выстроившимися солдатами, винтовки погрузили на подводу, а пленных погнали обратно, на запад.
Лагерь для военнопленных располагался вблизи города Таллина, на территории конного завода, некогда принадлежавшего немецкому барону. До осени 1940 года в семи огромных конюшнях выводили породистых тяжеловозов, известных всему миру. С «добровольным» присоединением Эстонии к СССР хорошо налаженное и, надо полагать, прибыльное дело пришло в упадок.
Жеребцов-производителей вывезли в Россию, а «беспородных» мобилизовали на нужды армии.
В обнесенном тремя рядами колючей проволоки зоне содержали несколько тысяч советских военнопленных. Об условиях военнопленных сказано много и поэтому повторяться не интересно. На некоторых особенностях, о которых вспоминал спустя многие годы Давлетша Алиевич, все же остановимся. Здесь он пробыл три года, много раз бывал на грани гибели.
Охранниками служили пожилые немцы и мобилизованные эстонцы. Последние с пленными обращались хуже, чем немцы. За год пребывания в составе Советского Союза они натерпелись ужасов, и во всем винили коммунистов. (Прибалтийские страны были присоединены к СССР в июле 1940 года. Автор). Первым серьезным испытанием для Давлетши стало определение: не принадлежит ли он к евреям. Чернявый и худощавый мусульманин был похож на еврея. Его вывели перед строем в числе нескольких военнопленных. Выручил мулла, не расстававшийся со священной книгой. Всех, кто умел читать Коран, вернули в строй, а неграмотных закрыли в каменный сарай. В лагере под Таллином, где содержалось несколько тысяч военнопленных, оказалось много ярых врагов Советской власти. Они искали бывших коммунистов и продавали их за пайку хлеба. Давлетша был коммунистом, и документы оставил в скирде соломы. Поэтому приходилось быть осторожным.
В условиях неволи, от холода и издевательств люди забывали привычные человеческие понятия и нормы. Чтобы уцелеть и выжить, надо было сделаться предателем и прислужником хозяев, давить слабого, пытаться подкупить сильного или прибиться к блатным. Единственным питанием для военнопленных были черпак баланды и по возу замерзшей свеклы или картофеля на каждую конюшню. Первая зима для пленных была самой тяжелой и губительной. У многих не хватало сил добраться до котла, где раздавали баланду, доползти до кучи смерзшейся грязной картошки. Холода стояли страшные. Люди сбивались в кучу, пытаясь отогреться собственным теплом. Потерявшие человеческий облик и совесть люди раздевали догола лихорадящих и бредящих соотечественников, чтобы натянуть на себя их тряпье.
Давлетша быстро расстался с золотыми коронками зубов, поставленными до призыва в армию. Он их расковырял гвоздем и обменял у старосты барака на хлеб.
Особенно охранникам хотелось поставить на колени непокорных, стойких военнопленных. Давлетша сам с интересом наблюдал, выделяя сильных духом людей. Так, в нечеловеческих условиях жизни, определялся характер людей. Он познакомился с земляком Михаилом Королевым, призванным из Куйбышевского района Татарии. Михаил работал в бригаде валяльщиков валенок. Производство доселе незнакомое немцам, требовало крестьянской сноровки и навыков, непостижимых пунктуальным чистюлям. Это Михаил продиктовал коменданту, что для качества в шерсть надо добавлять ржаной муки и стал регулярно получать по целому мешку драгоценного продукта. В цехе, где горели огромные чаны, стоял смрад и непродыхаемый пар. В отдаленном углу, куда немцы практически не заглядывали, варили кисель из муки. Недостатка соли не испытывали, его поставляли по той же «технологии». Давлетша, зачисленный в бригаду, организовал доставку загустевшей ржаной массы к тяжелобольным землякам, живущим в соседней конюшне. Между тем десятки людей продолжали гибнуть от сыпного тифа. Больных изолировали в холодном сарае, откуда возврата уже не было.
С появлением первых солнечных дней весны толпы завшивевших и изнуренных, люто голодных людей высыпали на улицу. Полностью отрешенные от мира, с застывшим темным взглядом, бесцельно бродили они вокруг конюшни, многие умирали молча, в одиночку.
Прослышав о бедственном положении военнопленных, нашлись люди, протянувшие руки помощи бедным. Пленным начали перебрасывать свертки с едой, разрешили передачи. Способных выполнять хоть какую- нибудь работу начали отдавать местным жителям в помощь. Однажды Давлетшу забрал прибывший из хутора пожилой немец. Ни о какой работе по хозяйству не могло быть и речи.
Давлетша был настолько слаб, что передвигался с большим трудом. Немец небольшими порциями в течение трех дней кормил советского военнопленного и велел отсыпаться. Затем на своей двуколке отвез обратно в лагерь. Через определенное время это повторялось. Теперь уже Давлетша не только играл с немцем в шахматы, но и старался помочь в огороде. Полол грядки, поливал и отвыкшими от топора руками чинил забор. Немец, владевший русским языком, сообщил Манерову о новостях с фронта. Так он узнал о поражении немцев под Сталинградом, вызвавший у него давно не испытанную радость, а позднее о сражении под Курском. С радостной вестью он поделился с товарищами. Люди заговорили о побеге, их манила воля. Лагерь военнопленных, казалось бы, навсегда придавленный страхом смерти и голода, стал медленно пробуждаться. Прохвосты, примазавшиеся к лагерному начальству, стали вести себя тише и реже стало избиение непокорных и провинившихся военнопленных.
Зима 43-го года прошла относительно спокойно. Колонны военнопленных ежедневно начали выводить на строительство оборонительных сооружений. Улучшилось питание, люди начали забывать голодные и холодные месяцы прошлых лет. Вокруг Давлетши собралась команда из семи человек. Все они хорошо знали друг друга, вместе выстояли в невыносимых условиях, и начали думать о побеге. Бывая на усадьбе немца, Давлетша изучал местность, интересовался населенными пунктами, расположением гарнизонов немцев.
Побег осуществили в начале мая 1944 года, при возвращении с карьера, где грузили щебенку на автомашины, пользуясь дождливой погодой и невнимательностью охраны на крутом изгибе дороги. Когда колонна сворачивала по крутой извилине, прыгнули с обрыва и притаились в кустах. Побег немцы обнаружили при подсчете в проходной лагеря. Беглецы рванулись в болото и, барахтаясь в жиже, затерялись в кустарниках. Почти месяц скрывались на небольшом островке, питаясь яйцами диких уток и водоплавающей дичи.
В начале июля двинулись навстречу наступающим по всему фронту частям Советских войск. Вскоре друзей разлучили. Манеров Д.А. попал в проверочно-фильтрационный лагерь № 0326, расположенный в Карело-Финской ССР.
Проверка продолжалась целый год. Об условиях содержания в этом лагере Давлетша Алиевич не рассказывал. Известно только, что следователь попался хороший. Он помог избежать этапирования в трудовой лагерь. Вот содержание документов тех лет:
НКВД СССР проверочно-фильтрационный лагерь № 0326. 17 сентября 1945 г.
СПРАВКА
Дана военнослужащему Манерову Давлетту Алексеевичу в том, что он служит в войсках НКВД.
Справка выдана для представления в местные органы власти.
Начальник управления фильтрационного лагеря № 0326 МВД СССР.
майор РОМАНОВ.
Главное управление по делам военнопленных и интернированных
Управление лагеря № 447
18 сент. 1947 года
№ 83
СПРАВКА
Настоящая дана Манерову Давлетше в том, что он действительно состоит на службе при управлении лагеря для военнопленных № 447 МВД СССР в должности кладовщика и начальника пошивочных мастерских с 1 мая 1945 по 18 сентября 1947 г.
Отметка: Уволен по сокращению штатов.
Начальник управления лагеря капитан Пудов
секретарь Федотова.
Примечание: Цитируется по оригиналу. Автор.
Редко, в минуты особой душевной настроенности, делился Давлетша Алиевич с близкими о пережитом. Возможно, на это у него были свои причины. В годы коллективизации он активно участвовал в организации первых колхозов. Состоял в партии, но прожил жизнь беспартийным. Непросто сложилась семейная жизнь.
В 1949 году приехал в Бавлы, где очень быстро развивалась нефтяная отрасль, устроился на работу в структуру «Бавлынефть», затем в 1960 году устраивается педагогом по труду в школу №2, оттуда и ушёл на пенсию в 1981 году.
Как вспоминают близкие, не мог без переживаний смотреть телевизор, где шли передачи о войне. А приняв вовнутрь сто граммов (в последние годы жизни это случалось чаще), уединялся и плакал.
Часто болел, перенес инфаркт, отказали почки, и умер он осенью 1983 года. Роза Алиевна, сестра Давлетши, с грустью рассказывает о его неудавшейся жизни. «Добрый был, доверчивый, отсюда многие его переживания», - вспоминает она. «Добрый и гордый», - вспоминала супруга Карима-апа. Любил заниматься фотографией. По праздникам, во время массовых гуляний не расставался с фотоаппаратом «Зоркий». Фотоснимки дарил словами: «Пусть от меня память будет». До слез жалеет отца дочь Румия. Создается впечатление, что она любила и уважала отца. «Всю жизнь страдал за пребывание в немецком плену, но как часто повторял, - никогда на коленях не стоял!»
Дочь пошла в отца. Тяжелый недуг поразил ее в семилетнем возрасте. Отказали ноги и руки. Перенесла множество хирургических операций, осталась инвалидом. Но выучилась, окончила книжный техникум в Ульяновске и курсы стенографистов в Москве. С мужем Шамилем воспитывают сына.
Правильно, читатель не найдет в этом повествовании ничего из ряда вон выходящего. Рядовая судьба человека, участника войны, бывшего военнопленного. Но прочитав мое платное объявление в районной газете «Слава труду», что такой-то собирает материал, записывает воспоминания участников войн, репрессированных, дочь Давлетши искала со мной встречи. Встретились у ее матери Каримы Шакировны, педагогом в прошлом. Она была одна из немногих пожилых людей, владеющих в Бавлах арабской письменностью. Мне надо было разобраться с документами, доставшимися в наследство ныне покойному мулле Хамзе Вахитову. Карима-апа, несмотря на занятость (ее почти ежедневно приглашают как абыстая) Коръән ашына, помогла разобраться во многих старинных письменах ХVI – XVII веков.
Вот здесь и познакомились с дочерью Давлетши Алиевича, Румией Давлетшевной, которая впоследствии подробно рассказала об отце.
Осознавал или нет Давлетша свою роль в этой жизни, и как её оценивал, мы никогда не узнаем. Можно сказать одно: он придерживался в жизни «золотой середины» между чрезмерной щедростью, приводящей к нищете, и крайней скупостью, разлагающе действующего на человека. Именно так советует вести себя каждого верующего ислам.
Козлов В.Н., «НА ПЕРЕПУТЬЕ...»- книга известного публициста представляет собой продолжение предыдущих произведений, основанных на конкретных фактах и исторических событиях. Во многих рассказах и очерках возвеличивается человеческое достоинство, чувствуется живое участие автора, и боль его души, взывание к совести, правде жизни.
