На 122 странице республиканской Книги памяти есть запись: «Минейчев Николай Александрович,1911, Печищи, мобилизован Теньковским РВК, кр-ц». Кто же он, солдат Красной Армии, в память о котором остались лишь эти неполные две строки?
Кто провожал его на фронт, кто ждал и верил, что он вернется, да так и не дождался? Долго в семье хранилось извещение, о том, что Минейчев Николай пропал без вести. Самое страшное-это безвестность. Когда засыпаешь и просыпаешься с одной мыслью: где он, что с ним? Ответа на этот вопрос семья Минейчевых ждала долгих 50 лет.
- Папу по медальону нашли ребята из поискового московского клуба «Крокус». Когда мы получили письмо, то был настоящий шок, - говорит дочь Полина. - Собрались все родные. Были слезы горечи, радости. Ведь кончилась полоса неизвестности. Наш папа честно сложил голову в борьбе с фашистами. Тут же откликнулись на письмо.
«Здравствуйте Раиса Николаевна и Пелагия Николаевна (это Полина Николаевна Егорова-жительница с. Верхний Услон). Мы очень рады, что получили от вас ответ. Иногда разыскивать родственников приходится год и больше. Но вам очень повезло. В тех местах мы нашли и похоронили уже более 700 солдат. Но восстановить имена удалось только у 12. Время берет свое. Вы теперь можете быть спокойны, что останки Николая Александровича похоронены, а не растаскиваются зверями и не лежат на поверхности земли. Погиб он скорее всего в апреле 1942 года у населенного пункта Красный Октябрь, село находилось в лесу, в полутора километрах от р. Угра. У немцев перед селом проходили очень хорошо укрепленные позиции. На пригорке, в деревне Красная Горка стояли минометные батареи, которые все сверху обстреливали. Красный Октябрь штурмовали очень большими силами и много раз. Зачем? В глубине лесов пыталась вырваться из плотного окружения ударная группа 33-й Армии во главе с командармом, генерал-лейтенантом Ефремовым. А 43-й Армии было приказано пробить в обороне немцев коридор, соединиться с Ефремовым и вывести их к Угре. Пробиться не удалось. Ефремов застрелился 26 апреля, почти все люди погибли. Ваш отец служил в 53-ей дивизии 43-й Армии и именно они пытались взять Красный Октябрь. Вот и все, что нам известно о гибели вашего отца. Единственное, что могу добавить – все, кто там погиб-герои. Даже через полвека нам было ясно, что там творилось. Осколками мин земля засыпана также плотно, как растет трава. С этого поля боя тремя группами было захоронено около 600 человек. И это с пятачка 500х500 метров.
Конечно, никаких документов не сохранилось. Было только несколько монет, патроны, перочинный ножик. Но у него был солдатский медальон- такой маленький пенальчик, в который вкладывалась записка, где были написаны фамилия, имя, отчество, домашний адрес. Эти вкладыши сохраняются очень редко, но вам повезло - его почти весь удалось прочитать. Этот медальон сейчас у меня, я думаю, вкладыш заполнен рукой Николая Александровича. При встрече, я вам его отдам. Почте такую реликвию доверить нельзя.
Нашли мы его в ельнике, там их было много. Я не хотел описывать все в подробностях. Вам и так тяжело. Выделить его останки из останков его товарищей не удалось. Все было слишком перемешано. Мы собрали все до мелких косточек и перенесли их к реке. В конце экспедиции останки 98 погибших солдат, в том числе и вашего отца, были похоронены. Были люди, был салют, были последние слова».
Это из письма поисковиков. А мы в редакции, как на чудо смотрим на этот черный пенальчик-медальон, осторожно открываем и вынимаем свернутую трубочкой пожелтевшую бумажку. На ней почерком Николая Минейчева написаны данные о нем самом. Тут же Полина Николаевна достает и письма, присланные отцом с войны. Они датированы январем и февралем сорок второго года.
Пожелтевшие, затертые до дыр тетрадные листочки. Им 72 года. Отправлено 18 января 1942 года. Бережно хранит их дочь солдата. Всякий раз 9 мая, разглаживает морщинистой рукой, подносит к губам. Ведь это письма ее папы, не вернувшегося с той далекой войны.
Нежные наивные слова: «Письмо от известного вашего мужа Николая А. Минейчева. Добрый день, веселый час. Здравствуйте, мое семейство…»
Как ждали этого письма дома, как радовались ему, читали и перечитывали родным, соседям, знакомым: «…В первых строках моего письма низко кланяюсь я вам…» И далее на всю страницу – поклоны и приветы родным: «Посылаю привет дочке Поле…».
Никого не обошел своим вниманием солдат, знал, как важно это для тех, кто там, в тылу. Желал здоровья, благополучия, всего хорошего в колхозной работе. А какая трогательная забота о семье.
«Вы мне не прописываете, как живете, дали ли хлеба на трудодни. У меня осталось неполученными 180 кг. с 40 года. Пропиши, получили его или нет…» И в конце: «Когда мы с вами увидимся и когда я поцелую своих деток.»
На этот вопрос тогда, в начале 1942 -го не мог дать ответ никто. Не пришлось Николаю обнять жену, поцеловать при встрече деток. Они выросли, возмужали, состарились без него.
А вот и другое письмо Николая домой. Оно датировано 25 февраля 1942 года.
В холодной землянке или на коротком привале писал солдат домой свое послание. И снова приветы, поклоны. Как трогательно читать слова, обращенные к каждому члену семьи отдельно: «…еще посылаю дочке Поле свой отцовский горячий привет и желаю всего хорошего, затем еще посылаю дочке Шуре свой отцовский горячий привет».
В этом последнем письме он пишет с уверенностью о победе, в завтрашнем дне: «Я знаю, что вам трудно, но ничего не сделаешь, нужно все переживать, все трудности, до конца Отечественной войны. Разобьем врага и будет свидание, и увидимся».
Да, она пришла долгожданная Победа, пришла весной 1945, спустя три года, после жестоких боев под Москвой, где сложил навеки голову наш земляк Николай Александрович Минейчев. И теперь родным для всей семьи Полины Николаевны стало местечко на крутом берегу реки по Брянской дороге. Нечасто, но навещают они дорогую могилу и благодарны поисковикам, за возвращение доброго имени отца, деда, прадеда.
