Я родилась 15 марта 1934 года в селе Бакрчи Татарской АССР. В начале войны мне было 7 лет. Известие о войне услышали от отца с матерью, которые вернувшись с работы вечером, говорили, что началась война. Отцу тогда было 43 года. 28 июня 1941- ого отец ушел на фронт. Попал в Суслангер на работы. Там были невыносимо трудные условия работы, плохо кормили и через год обессилевший отец вернулся домой. Уже через месяц его снова забрали на войну. В 1943 году вернулся с ранением. Брат Масгут 1926 года рождения семнадцатилетним парнем осенью 1943 года тоже ушел на фронт и не вернулся. В семье остались 7 человек: бабушка с дедушкой, две сестры, два брата и я. До 1948 года я продолжала учебу в бакрчинской школе. Окончив семилетку, 8,9,10 классы училась в большетарханской школе. Не было ни книг, ни тетрадей, ни ручек. Писали в междустрочье в старых газетах и книгах. Чернила готовили сами и носили в школу, иногда и они проливались, пачкали все. Сумки шили из разного тряпья или изготовляли из фанеры. У меня была фанерная сумка. Носить было нечего, но у меня были 2 платья из ситца, шаль из овечьей шерсти, валенки и лапти. У других и этой одежды не было. Осенью и весной к лаптям приделывали колодки, чтобы ноги не намокли, калоши были редкостью. Ноги натирались, трескались ужасно, и мама по вечерам натирала ноги катыком. Из скотины во дворе у нас была корова и овцы. Кормов не было, солому давали за трудодни, летом пололи поля, а сорняки сушили и на двухколках возили домой, кормить скот. Зимой солому после того как скотина поедала, остатки заносили домой, сушили и топили печи. Навоз тоже всю зиму собирали, летом месили с водой, из него делали и сушили навозные брикеты для топки печей. Мужчин на селе не было, только старики и женщины, поэтому вся работа ложилась на их плечи: валили лес, копали окопы, выполняли все колхозные работы. Женщины и дети работали на огородах, вручную копали, сеяли, пололи, убирали урожай. Школьники с мая по октябрь месяц работали в колхозе. Я тоже с 11 лет каждое лето трудилась на колхозном огороде. Женщин, которые там работали, забирали на колхозные поля, а мы, детвора, с утра и до заката солнца выполняли все работы в огородах. В день по 100 раз ходили с коромыслом за водой для
поливки овощей. Мальчишки работали на лошадях и быках. Они их запрягали и работали. Зимними вечерами женщины собирались друг у друга и вязали носки, варежки для фронта. Наше детство было трудным. Вечерами после трудных будней с ног валились от усталости. Не смотря на это, мы тоже играли. Зимой катались с горы, играли в снежки, весной делали «ямки-колодцы» и туда проваливались даже взрослые. За эти проказы нас ругали. А когда таял снег, играли на пригорке. В послевоенные годы жизнь тоже была тяжелой. Надо было восстанавливать разруху. Старшеклассники за учебу платили. У кого отцы были живы, платили 150 рублей, 75 рублей в начале учебного года и 75 рублей после зимних каникул. Без оплаты не допускали в учебные классы. Питание в школе было скудным. Сегодняшние дети даже не верят, что мы ели: ботву свеклы, крапиву, лепешки из старой прошлогодней картошки, которую собирали весной на огороде. Некоторые дети ходили с мамами в поле и там ели сырые неспелые зерна, от чего пучило им животы. Когда люди говорят, что хотят вернуться в молодость, я думаю, что я не хочу вернуться в молодость.
