Самаркина Екатерина Фёдоровна родилась 23 июня 1923 года в селе Русская Чебоксарка Чистопольского кантона ТАССР в многодетной крестьянской семье. Окончив 8 классов, поступила в Чистопольскую фельдшерско-акушерскую школу (ФАШ). Успешно закончила обучение в августе 1942 года. Распределение на работу получила в город Ижевск помощником эпидемиолога. Во время эпидемии сыпного тифа, обследуя и перевозя больных, заразилась сама. Болезнь, к счастью, была побеждена, и девушка вернулась в Чистополь к родителям долечиваться.
В августе 1943 года была призвана в ряды Вооруженных сил СССР.
Медицинский эшелон, формировавшийся в Казани, готовился к отправке на 1 Белорусский фронт.
Прифронтовой эвакогоспиталь № 3813, где начинала службу старший сержант медицинской службы Е.Ф. Самаркина, работал в сложнейшей обстановке: вражеские бомбежки, гибель медперсонала, раненых, но фронт двигался на запад. Прошли территорию родной страны, вступили в Польшу. Здесь, в городе Купно, закончилась для Екатерины Фёдоровны война. Вернулась в Чистополь в ноябре 1945 года.
Старший лейтенант медицинской службы Е.Ф. Самаркина имеет медаль Жукова, «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», знак «Фронтовик 1941- 1945гг.», юбилейные награды.
В мирное время осталась верна своей профессии: долгие годы трудилась медсестрой в медицинских учреждениях города, сейчас на заслуженном отдыхе.
Источник: Солдаты Победы. Книга третья. Чистополь. 2014. – С.181
Интервью
по теме «Воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны»
Интервьюер: Егорова Наталья Петровна, научный сотрудник Музея уездного города «Музейного объединения г. Чистополя».
Респондент: Самаркина Екатерина Федоровна 1923 года рождения, уроженка с. Чебоксарка Новошешминского района. Ветеран Великой Отечественной войны.
Дата проведения интервью: апрель 2014 года.
Дата расшифровки: август 2014 года.
Интервьюер: Екатерина Федоровна, пожалуйста, расскажите о Вашей военной жизни. Но, в начале прошу Вас рассказать о том, где вы родились, как попали на фронт?
Респондент: Я родилась в Новошешминском районе в селе Чебоксарка. Я деревенская баба. До 15 лет в селе жила, потом в Чистополь переехали с семьей. Моей семьи, конечно, уже нет. Я всех пережила.
И.: В каком году родились?
Р.: Я в 1923 году. Мне уже 90 лет. Я еще теплюсь.
И.: В Чистополе на какой улице жили?
Р.: Улица Урицкого сначала. Потом в Чистополе училась в фельдшерской школе. В ФАШ.
И.: С Павлом Ураловым Вы были знакомы?
Р.: Да, знала его.
И.: В каком году вы поступили в ФАШ?
Р.: Закончила ФАШ уже во время войны. Направили в Ижевск, собственно говоря, я там и работала в санпединстанции. Переболела там тифом. Потом вернулась в Чистополь. Когда вернулась, мне пришла повестка на фронт. Так попала в 43 году на фронт. На передовой я, конечно, не была. Но в госпитали в прифронтовой линии. Мы передвигались. Фронт передвигался, и мы собирались тоже за ними поближе и на передовой.
И.: Вас в Казани формировали. Расскажите как?
Р.: Да, в Казани. Госпиталь формировался в Казани. Переезжали с места на место. Потом фронт двигался, и мы собирались поближе.
И.: Кем служили?
Р.: Медсестрой в госпитале, в военном госпитале.
И.: Это какой был фронт?
Р.: Первый Белорусский фронт. Мне Медаль Жукова есть. Он же у нас Маршалом был. Демобилизовалась в 1945 г. В Чистополе после войны работала в Первой Советской больнице, в поликлинике медсестрой. Стаж 32 года.
И.: Расскажите про жизнь в военном госпитале.
Р.: Не очень страшилась я, конечно, несмотря на то, что летали каждую ночь самолеты над головой. И бомбежки были, все было. С поезда в госпиталь. Обмоем, потом перевязки делали.
И.: Помните кого-нибудь из бойцов?
Р.: Конечно, помню. Один раненный был в плечо. Он не мог кушать. И ему все не нравились. Мне вот приходилось приходить к нему и кормить его. Раненный и психованный. Нервный был. Приду, накормлю его. Мне так жалко его. Он еще чесотку где-то прихватил. И вот мне приходилось натирать его мазью.
И.: Он выжил?
Р.: Да кто его знает. Потом его отправили в тыл. Звали его Коля, а фамилию забыла.
И.: Солдаты благодарны Вам были?
Р.: Одного тоже солдата Мишей звали из Москвы. В чесотке его привезли. Вот я его тоже все натирала мазью. Потом он мне письмо прислал. Благодарил меня. Миша Москвин.
И.: А письма у Вас не сохранились, фотографии?
Р.: Нет. Были две фотографии военного времени, но кто-то их забрал, не знаю.
И.: Екатерина Федоровна, а мы знаем, что Вы были знакомы с Марининым Виктором Ивановичем.
Р.: Да, знакома была.
И.: Расскажите, пожалуйста, об этом?
Р.: Это было в 1941 году. У него тетка работала в кинотеатре билетершей. Кинотеатр «Темп». Я как раз с подружкой в кино пошли. Он стоял, Витя, около тетки, при входе. Видимо присматривался. А мы сели в самом заду, подальше. Вдруг он зашел, сзади сел и начал разговаривать. Потом кино кончилось. Картина была «Антон Иванович сердится». Такая картина была. Ну и вот после картины он: «А вы куда идете? На какую улицу?», я: «На Урицкого», он: «А мне как раз по пути». Вот и познакомились.
Он вскоре добровольно ушел на фронт. Письма писал, конечно. Я письма три у меня дома осталось. Когда меня забрали на фронт, тут остались мама с сестренкой. Жили плохо. Ну и эти письма остались дома, я их с собой чуть не взяла. Ну и разжигали печку этими письмами. Я думала, остались, но нет.
И.: Екатерина Федоровна, а Виктор был чуваш?
Р.: Нет, он русский писался.
И.: А его семья русская?
Р.: Мать у него осталась и братишка Борис. И постарше брат был у него, правда, спился совсем. И вроде, сестренка была.
И.: Вы его на фронт провожали?
Р.: Да, провожала.
И.: Как узнали, что погиб?
Р.: Я тогда в Ижевске была. Потом, когда приехала в Чистополь узнала, подруга сообщила, Шура. Пецех у нее фамилия была. У нее ноги заболели. Одну ногу отняли, вторую не дала и вскоре умерла.
И.: А вы его как запомнили?
Р.: Молодым и запомнился.
И.: После войны вы вернулись домой. Мама с сестренкой вас ждали.
Р.: Да. Мама корову держала, за счет коровы жила. А сестренке было 15 лет, когда я приехала.
И.: А на фронте вам обмундирование давали?
Р.: Обмундирование сначала с полгода не давали, хотели нас все, как вольнонаемными. Потом уже выдали форму. Звание было – старший сержант. Это потом начали повышать, когда вернулись в военкомат. Особенно в День Победы. Сначала младший лейтенант была, потом лейтенант, а потом старший лейтенант. Награды за День Победы. Во время Победы и через пять лет все.
И.: А какое обмундирование выдавали?
Р.: Все выдавали. И сапожки давали.
И.: По размеру?
Р.: Заказывали и шили по размеру. У нас там в госпитале остался мастер, который шил эти сапожки и мы все заказывали ему. Сапожки, каблучок такой. Форма, ну юбка, гимнастерка, беретка была. Вот фотографий не осталось. Были две. Кто взял не знаю. Смотрели кто-то альбом и взяли на память.
И.: Как вас кормили?
Р.: Пока нас везли, нам выдавали 100 грамм сухарей на день.
И.: Куда везли, куда прибыли?
Р.: Сначала нас на Смоленщину. Мы развернули только для приема больных, и вдруг, значит, приказ свернуться и дальше, по-моему, в Орловскую что-ли. На поезде, в телячьих вагонах. Двойные стеллажи были. Мы как селедки. Ляжем и не повернемся. В тесноте. Терпели. Роскоши, конечно, не было. Нас везли только четыре месяца. Едем-едем, а там разбитая железная дорога. Пока отремонтируют, только сядем, поедем, опять что-нибудь случиться, опять стоим. Вот так до осени. Где недалеко речушка, уже ледок, мы голову вымоем. Ну, конечно, кто-то болел очень. Чири особенно нас замучили. У меня еще рубчик здесь, чирей был огромный. И болели, и к холоду привыкли.
И.: В основном, женщины?
Р.: В госпитали то, в основном, женщины были. Медсестра, санитарки. А мужчины то. Хозяйственной части не было. 2-3 мужика и штабисты. Все на нас. На медсестрах и на санитарках вся тяжесть. Надо и кровати стаскать и все. Тяжело было.
И.: А хватало перевязочного материала?
Р.: Хватало. Стирали бинты, сушили, потом гладили, свертывали.
И.: Чем гладили?
Р.: Вот так, вручную. (показывает)
И.: Вы посменно работали?
Р.: Дежурство было. Работали по суткам.
И.: Где проживали?
Р.: По квартирам. И казармы были, в казармах жили. Ну я работала в инфекционном отделении. Так нас по квартирам расселяли, не в общежитии.
И.: Долго были на одном месте?
Р.: Вот помню, в Смоленск привезли, в Людиного. Только развернулись, все только принимать. Но даже ни одного больного не приняли. Опять свернулись. Потом повезли, по-моему, нас в Орловскую. Вот там долго были.
И.: Где встретили День Победы?
Р.: Встретила где? В Польше.
И.: В каком городе?
Р.: В Кутни. А я познакомилась с одним. Мы с ним решили жить. Он в госпитале лежал. Его отправили в Берлин. Он меня вызвал в Берлин. Я приехала, а его отправили в Киевский военный округ. Я его не застала. Вот оттуда и демобилизовалась, из его части домой. Я забеременела. Сын родился. А его отправили на Дальний Восток. А там началась японская, и больше мы не виделись. Когда приехала домой, я написала в Дальневосточный округ, мне оттуда не ответили. Подумала, если он жив, то найдет меня.
И.: А как его звали?
Р.: Яшин Иван Григорьевич. Он был родом из Смоленска. Был старше меня на два года. В звании старший лейтенант.
И.: Уже, работая в Чистополе в больнице, каких врачей помните?
Р.: Самойлова Дмитрия Александровича, по-моему. Авдеева. Он уже старенький был. Еще кто? Михайлов. Я работала и на селе, и в больнице. В санэпидстанции. Мне хотелось в медицине все отделы знать. В Первой Советской когда я работала, работал Аркадий Михайлович, вот забыла фамилию. У него еще корсет был, операция была легких. Грудь у него загипсованная была. Я работала в приемном отделении, в хирургии. Аркадий Михайлович был. Он со старшей медсестрой в хирургии работал, а я в приемном отделении. Вот одного в хирургии направили. Вот там написано в направлении. Ну, никак не пойму, что написано. А я истории болезни заполняла в приемном отделении. Ну не пойму диагноз и все. Тогда Уразгильдеев работал, может, слышали. Хирург. Вот я пошла я к Аркадию Михайловичу. Раз он в хирургии, значит, разберет, что написали. Вот он посмотрел, посмотрел, сказал: «А, пиши геморрой». Я и написала геморрой, то, что разобрали. Вот обход. Этому больному Уразгильдеев пишет – ванночки марганцовые, раз геморрой. Обход прошел, он написал назначение. Медсестра, раз геморрой, значит надо ванночки. Вот медсестра подходит к этому больному, назначение-то надо выполнять: «Пойдем, ванночки делать». А он говорит: «А какие ванночки?». Медсестра: «У вас же геморрой», а больной: «Какой геморрой, у меня вот тут за ухом шишечка!» Потом вот разобрались.
И.: Значит, Вы в Берлине побывали. А какой он после войны?
Р.: Я сколько там... Месяца полтора жила в его части, потом демобилизовали оттуда. Разбитый был. Залито водой было метро. Я видела Рейхстаг, Бранденбургские ворота.
И.: Мирные жители как к вам относились?
Р.: Многие наши девчонки остались в Берлине, в Германии.
И.: Когда до фронта добирались, как выглядели оккупированные территории?
Р.: Господи, некоторые села совсем были только одни печи и трубы, сгорели все. Гарью пахло все. Дымом, гарью.
И.: Екатерина Федоровна, как Вы сейчас смотрите на эту войну?
Р.: Я вообще удивлена. Ведь Германия была как цветущий парк. Много цветов. Не знаю, что им нужно было еще. Жили они хорошо. Воровства там не было, даже после войны. Двери всегда там не закрывались. Дома красивые были. Устройство такое: сидит, откроет краник и всю территорию польет, а сидит дома. Коров они держали вот в такой комнате с окном и занавесочка, пол деревянный. Вот такое коровье жилье было там.
И.: Ваши пожелания молодежи.
Р.: Другое время, другие люди. Быть умным, работящим, не ленивым. Я бы пожелала, чтоб работали все, чтоб воспитывали детей трудящихся, а не лентяев. Старались учиться. Вот таких я хотела бы видеть.
И.: Екатерина Федоровна, спасибо большое Вам за ваши воспоминания.
P.S. Самаркина Екатерина Федоровна умерла …
