Интервью
по теме «Воспоминания работников Чистопольского часового завода»
Интервьюер: Михайлова Ксения Владимировна, научный сотрудник «Музейного объединения г.Чистополя».
Респондент: Суслова Капитолина Александровна (1926 г.р.), уроженка г.Чистополя ТАССР. Труженица тыла, ветеран труда Чистопольского часового завода. Работала на заводе с 1942 по 1981 гг. (на фото слева, 1939 год.)
Дата проведения интервью:17 января 2013 года.
Интервьюер: Уважаемая Капитолина Александровна, Вы пришли работать на завод еще в годы войны. Как это было, расскажите, пожалуйста. Начните, пожалуйста, свой рассказ с того, где и когда Вы родились.
Респондент: Родилась я в Чистополе в 1926 году. Папа, Карпов Александр Ильич, был бухгалтером. Мама, Карпова Валентина Ивановна, работала няней в детдоме. Мой прапрадед, Николай Григорьевич Тарасенко, был управляющим у помещика Лихачёва. Раньше, напротив педучилища вдоль дороги стоял одноэтажный деревянный домик, вытянутый такой. Вот этот дом был когда-то подарен ему. Но потом он оставил все и уехал жить с семейством за Каму. Помещик сказал: «Николай Григорьевич, покажи мне место и я тебе его куплю, и ты будешь жить там, где захочешь». И вот он уехал в это Кадряково, там у них были свои лавки. Вот оттуда пошел род. У моего дедушки, Ивана Николаевича, было много детей. Из этого всего семейства три заслуженных учительницы. Это мамины сестры.
Мой дядя пропал без вести на войне. Он был командиром десантно-штурмовой группы, лейтенант. В последнем письме он написал: «…отправляюсь на задание под Вязьму…». Там какая-то заварушка была под Вязьмой, под Ржевом, была там ржевско-вяземская группировка, операция немецкая. И всё, и сгинул. Его зовут Анатолий Иванович Тарасенко, 1913 года рождения, родился в Кадряково Рыбно-Слободского района, раньше назывался Кзыл-Армейский.
Мамины сестры, мои тетки, с отличием закончили чистопольскую женскую гимназию. Это было до революции. Моя дочь даже сдавала в музей фотографии. Их звали Александра, Надежда и Капитолина Ивановны. Меня назвали в честь Капитолины Ивановны.
Говорят, что Тарасова пристань связана с Тарасенко. Я от мамы слышала, что там лесоразработки Тарасенко велись. Разрабатывали лес в Рыбно-Слободском районе, как раз перед Берсутом.
У нас еще Анна Ивановна была, еще был Николай Иванович.
Папа мой – участник гражданской войны, можно сказать, инвалид гражданской, потому что остался без ноги. Потом он был членом партии, в то время ВКП (б) называли. Его направили в Лаишево председателем райисполкома. Вот такая у него должность была. Это уже после революции. А потом они купили дом в Чистополе и сюда переехали. Дом этот стоит до сих пор по Октябрьской 59. Двухэтажный дом. Его какой-то корреспондент умудрился пометить как памятник архитектуры. Там резные детали, и даже есть надпись, что дом построен в 1901 году. Когда туда переехали, мои родители были женаты, у них были я и мой старший брат. Мой брат, Сергей Александрович, 1923 года рождения, участник войны, инвалид первой группы, умер в [19]84 году. Я с 1926 года. И еще один брат, Анатолий Александрович, с [19]29. Ветерана труда не стал оформлять. Он считался как репрессированный, потому что папу репрессировали, а Толя был маленьким. Папу из партии выгнали, его осудили по 58-й статье, он отсидел где-то 7 лет. Его выпустили. Моя дочь Вера родилась к тому времени. Его отпустили после смерти Сталина. Сидел в Казани с [19]44 по [19]53 далеко не отправляли, потому что он был инвалидом.
И.: Капитолина Александровна, а как началась война, Вы помните? Сколько Вам тогда было лет?
Р.: Я закончила 7 классов, мне было 14 лет. В это время я была на каникулах у своей тетки. Она жила под Казанью в Соловцово Дубецком районе. Работала в школе. Как война началась, стали провожать всех на фронт. Мы тоже бежали за ними. Мужчины впереди, жены с ребятами на руках сзади. Плачут, и я бегу. О войне узнали по радио, и тут же стали брать мужчин на фронт на следующий день. Я бежала, и у меня такое впечатление осталось, что-то необъяснимое, страшное (плачет). Потом за мной мама приехала и забрала меня в Чистополь. Начали брать на работу 12-ти-13-ти-летних. И я изъявила желание работать в колхозе. Проработала все лето. Потом пошла в третью школу в 8 класс.
И.: А как эвакуировали часовой завод из Москвы, Вы помните?
Р.: Начали эвакуировать часовой. Перевозили все на машинах, на лошадях через Каму. Завод начал приезжать, я еще училась в школе. Сначала все оформлялось, расставлялось по цехам, и только потом стали набирать на конвейеры в сборочные цеха. Призывали молодежь. Я пришла на завод в отдел кадров оформляться, попала в 10 цех. Это было в [19]42 году в июне-месяце. Я пришла, меня посадили на операцию, у меня ничего не получалось. Там прессовала камни, станочки, - то раздроблю я их, то наискосок. Слёз я много пролила. И потом, в конце концов, благодаря моему старанию, терпению я стала выполнять норму и перевыполнять. На операцию меня более сложную посадили. Работали по 12 часов. На тот момент мне было 15 лет. Какая была норма, я уже не помню, только и по две выполняли. Все для фронта, все для Победы. Были все патриоты. Старались, чтобы скорее закончилась война, победить.
У нас были не конвейеры, а просто стояли верстаки. Я работала, где сейчас гимназия на Бебеля, на третьем этаже. Внизу механические цеха были, а весь третий этаж занимал 10 цех. В механических цехах делали детали. Там были три бригады ангренажная, хода и бригада заканчивания. Делали механизмы для мин Х-1 и Х-2, так они были засекречены. Их передавали в 4 цех. Потом часы «Победа». Где педучилище, был инструментальный цех.
Рабочий день начинался с 7 утра. Мы жили на Октябрьской, а напротив жила мастер Анастасиева Алевтина Ивановна, спец из Москвы. Такая строгая, справедливая, но в то же время она нас жалела. Мы её называли «мама». Задумаемся и мамой назовем.
Свет часто выключали. Есть нечего было, одеваться не во что, но все равно мы веселились, песни пели. У нас один в бригаде был Дыкман. Выносил баян, аккордеон в коридор, а мы выходили и танцевали. Это когда свет выключали и мы приходили танцевать. Девчонки танцевали друг с другом, парней ведь не было. Из мужчин были только приезжие специалисты, все чистопольцы были на фронте. В Чистополе светомаскировки были, окна закрывали. На заводе тоже окна закрывали. Печное отопление было. В обеденный перерыв мы пилили дрова. Девчонки с девчонками. А потом нас иногда посылали работать, прямо мы доставали бревна мороженные и вот их там пилили. От Октябрьской идешь, спускаешься, и там, на берегу, мы таскали эти брёвна. Тут же пилили и оставляли. И в рабочее время это делали, и в выходной, после работы иногда. Ходили человек по шесть, по восемь. У кого поменьше работы было, вот и посылали нас.
Нам хлебные карточки давали по 800 грамм всем, кто работал на часовом заводе. Карточки выдавали в любом хлебном магазине. Сегодня получила – отрезали талончик. Питание на заводе было бесплатное. Обедом кормили. Вначале обеды очень хорошие были: первое, второе, гуляши, котлеты с подливой, с гарниром. На третье – кисель, компот. После, конечно, стали суп варить из травы, похуже. А если хорошая работа, то еще давали талоны на ужин. Но это редко уже. Столовая находилась на Карла Маркса, выше педучилища за оградой. Вот, мы туда бегали очередь занимать. Нам, конечно, выходные не давали. Редко, когда давали. Если дадут, куда-нибудь опять посылают. Летом в колхоз. Иногда вечером удавалось сходить в парк. В парке играл духовой оркестр. В парк мы ходили и танцевали. В оркестре играли, в основном, приезжие из Москвы. Сапунов организовал. Киржнер там играл, а пел чистопольский – Лизунов. Скрипачка тоже с ними играла в «Темпе», эвакуированная из Москвы была она.
И.: Говорят, что после войны многие эвакуированные специалисты вернулись обратно в Москву.
Р.: Эвакуированные специалисты уезжали. Не все и не сразу. Анастасиева еще долго жила в Чистополе. Горелики уехали потом. Вера Сергеевна моей дочери домоводство в школе вела. Беловы прямо перед самой смертью уехали отсюда, Марья Кирилловна доработала в своем ОРСе (ОРС – отдел рабочего снабжения – К.М.) до пенсии, потом они только в подмосковную Старую Купавну переехали. Ещё кто? Ширман, Сухов, Крючкович. Он здесь остался, женился. У нас фурнитурщица была, детали нам давала, вот на ней женился. Его сын женился. Жена его – медсестра, Нина Николаевна Крючкович работала на часовом. И всё равно многие оставались и работали здесь. Штенгольцы тоже столько жили-жили здесь, лет 20 назад уехали в Израиль.
(Рассказывает об эвакуированных по фото). Вот это вот, все во время войны работали, эвакуированные: Анастасиева, Горелик, старший технолог он был, из Москвы приехал; вот Елена, фамилии не помню, она у нас старшим контролером была.
И.: Капитолина Александровна, а об эвакуированных писателях что-нибудь знаете, видели кого?
Р.: У будущей свекрови (Сусловой – К.М.) жили во дворе на Бебеля 73 семьи Адлер, Твардовских, Гроссман, Гордон. На одном участке стояло 2 дома. Тот дом, который сейчас стоит и выходит на улицу, полностью был занят эвакуированными. Гордон, следующее окно Твардовских, следующее окно Миндлиных туда выходило во двор, Гроссман, и со двора вход к нашему дому семья Адлер жила. Приходили с постановлением и просто говорили: «Потеснитесь, у Вас будут жить эвакуированные». От Тверяковой, председателя горисполкома, было распоряжение. У самих Сусловых в доме жил одно время водитель Коля. Он возил командира 18 запа (запасного авиаполка – К.М.). Они бомбили Каму, рыбу так глушили, и он за зиму привозил несколько раз мороженых судаков. Ели в те голодные годы.
У нас, у Карповых, за углом на Октябрьской 59 жили семьи писательницы Веры Инбер и поэтессы Жанны Гаузнер. Сама Вера Инбер два раза приезжала сюда. Это были эвакуированные из Ленинграда. В большой комнате у Карповых жили Типот-Гинзбург, семья военного корреспондента. Дом у нас был двухэтажный. Сами ушли жить на второй этаж, а на первом поселили эвакуированных. В третьей комнате жил непризнанный поэт Яша Кейхауз. Он был больной туберкулёзом. Они все уехали в [19]43 году ранней осенью. Спустились все вниз, мы вышли их всех провожать. Яша сказал: «Не поминайте нас лихом». Загрузились на лошадки, и их повезли.
Они не работали. Те, кто жил у нас, работал из них только один Оснос, муж Жанны Гаузнер, вел географию в школе. У Гинзбургов был ребенок, и еще одного здесь родила. Все они на питании в Литфонде были. От Сусловых ходила Люся, получала в литфондовской столовой. А здесь я иногда ходила, носил судочки им с едой, где дом Крестьянина был. Моя мама всегда говорила: «Ну что ж они такие грязные». Они так грязно жили. Она им говорила: «Надежда Германовна, ну что ж Вы, неужели у себя в Москве так грязно живете?». Она отвечала, что у них домработница есть. Мама баню истопит, и иногда её мыла в бане.
У Веры Инбер внук здесь умер. Хоронили от Карповых его, маленького мальчика. Похоронен на старорусском кладбище. Там и Карповы и Сусловы похоронены.
Из эвакуированных Надежда Германовна бурки шила. Из старого какого-нибудь материала бурки сошьет, лапти. И у меня бурки были. Я на работу ходила, на бурки галоши. А там идешь – вода, грязь в галошах то.
Я работать пошла на завод, а Люся Суслова нет. Всех же быстро-быстро стали забирать на завод. Марья Илларионовна Твардовская придумала ей болезнь, что у нее как будто потели руки, на заводе с деталями же нельзя. Они пошли на завод в отдел кадров и сказали, что она работать не может, руки потеют. Люся была на год младше меня. Я с младшим братом для эвакуированных во дворе дрова пилили. Люся тоже о войне многое помнит. Она со Станиславом Нейгаузом, сыном Пастернака, в одном классе училась, с Ниной Степановной Харитоновой в параллельном. На завод работать она не пошла, а пошла дальше учиться. После войны в [19]45 в институт поступила. А я как 8 классов закончила, так больше и никуда, все работа, работа. Потом замуж вышла. Ну, а во время войны разве заработаешь? Что там, купить то нечего было. Соль продавали стаканами, одеться не во что. Что-то перешивали. На танцы пойдем, что-то получше наденем, а на работу другое носили.
И.: Несмотря на все трудности, наверняка было немало интересных моментов? Расскажите, пожалуйста, про Ваш досуг.
Р.: У меня подруги были на Октябрьской. Там собирались, пели, плясали.
В кино ходили. Вот это наше развлечение было. Кино было, где «Темп». Перед каждым сеансом играл оркестр, и Лизунов там пел, и мы танцевали. Это долго еще было. Билеты очень дешевые были, копейки. Показывали «Без вины виноватые», «Анну на шее», «Анну Каренину», «Максима Горького», про Ленина. Сначала перед фильмом журнал идет. Музыка такая победоносная, вести с фронта. А потом уже военные фильмы пошли. Ну а потом уж с отцом ходили. Там буфетик был, он пряников купит, сидим, пряники едим (смеётся).
Раньше городской стадион был там, где сейчас Дом Пионеров. Его водой зальют, вода застынет, и все приходят кататься. Оркестр там тоже играл. К валенкам коньки привязывали и катались. Нам на Октябрьской очень хорошо было слышно, как оркестр играл. Люся Суслова туда часто кататься ходила.
И.: Капитолина Александровна, а как встретили Победу?
Р.: Я ничего не слышала, пошла рано утром на работу. Меня встречают, говорят: «Победа». Все плачут, обнимаются. Я не поверила. Я дошла до завода, там нам сказали, что наступила победа. Нам дали выходной. На улицах много народа, все обнимаются, целуются. Мне восемнадцать лет. Пришла домой, с подругой вместе радовались. После войны так и осталась работать на заводе. Построили новое здание и нас туда перевели. На часовом проработала почти 40 лет, на пенсию вышла в декабре [19]81. Ветеран труда, есть награды. Самая ценная награда – «За доблестный и самоотверженный труд в Великой Отечественной войне». Ветеран, отличник приборостроения, ударник коммунистического труда. Награды на работе прямо и вручали, сам мастер, поздравляли.
Так всю жизнь я и проработала сборщицей. У меня была непростая операция – сложный ангренаж. А потом у нас конвейера стали. 10 цех разделился на 7 и на 10. Меня перевели в 7. В 10 цеху стали выпускать часы с календарем, мы в 7 выпускали без календаря.
И.: А как после войны солдаты домой возвращались?
Р.: Солдаты после победы возвращались домой постепенно. Мой брат был в Ижевске, там он лежал в госпитале. Пришел в [19]44. Приходил кто как, постепенно. Кто сразу, кто из госпиталя. [19]45 год, наш отец сдал дела штаба в Прибалтике, ему дали краткосрочный отпуск, потому что он не видел своих родных. Мы поехали встречать его в Казань. Когда шли по улице Баумана, это был просто парад, шествие. Папа даже руку не отпускал, потому что был майор по званию. Младшие чины все время его приветствовали, приветствовали…
И.: Как сложилась Ваша жизнь после войны?
Р.: Замуж вышла, когда мне было 23 года. У будущего моего мужа было много невест, и когда в госпитале лежал. Но выбрал меня. Мой муж, Евгений Александрович Суслов, построил дом на улице Лермонтова. Он работал в леспромхозе. Умер он в 1971 году, родился в [19]17, 21 декабря. Мой муж был инженером, но получал зарплату меньше меня. Демобилизовался с войны в [19]47, после закончил Йошкар-Олинский лесотехнический институт.
Тося Нестерова, жена одного из сыновей Марии Нестеровой, Петра. Её письмо еще в музее хранится. Умерла она тоже. Петя был друг моего мужа. Тося так меня поддержала, когда муж умер. Очень знаменитая женщина в городе была, вхожа была и к Полющенкову, а в войну была секретарем комсомольской организации Чистополя. Чистый комиссар, все в кожаной тужурке ходила. Её боялись все. А потом она создавала ветеранскую организацию часового завода, даже хор она создавала. Первая она была. Мы пели. Она не музыкант была. Вообще КГУ закончила, химиком она была по образованию. Просто стоит перед нами и дирижирует, а мы поем. А потом Смирнова пришла.
«С моих слов записано верно»
__
Сегодня речь пойдет о ветеране-долгожителе, труженице тыла, нашей землячке Капитолине Александровне Сусловой.
Работая в тылу она приближала Великую Победу
«Как много девушек хороших, как много ласковых имен», – восхищался своими современницами замечательный артист Леонид Утесов. Именно эти девушки впоследствии вынесли на своих хрупких плечах все тяготы военного лихолетья.
Капочка – так называли нашу героиню в детстве, и Капитолиной – в юности, которая совпала с нелегкими военными годами. Ее трудовая деятельность началась в 1942 году сразу после школьной скамьи. Работала на втором государственном часовом заводе народного комиссариата минометного вооружения, в мастерской по изготовлению часовых механизмов для мин. Годы были тяжелые, а воспоминания остались светлые. Просматривая фотографии тех лет, с теплотой вспоминает она своих коллег, среди которых было немало эвакуированных. Трудились не покладая рук, стараясь выполнить и даже перевыполнить норму – это было стратегической необходимостью. Передохнуть удавалось лишь, когда в мастерской выключался свет (тогда были перебои с электричеством). Как ни странно, но в минуты небольших передышек в мастерской звучал баян, принесенный кем-то из эвакуированных рабочих. Молодые заливистые голоса девчонок, работниц цеха, бойко выдавали под его аккомпанемент популярные куплеты, высмеивающие врага и прославляющие нашу Армию. Наш ветеран помнит каждое слово, каждую строчку из этих куплетов.
«В городском саду играет духовой оркестр», – вдруг запела Капитолина Александровна. Эти строки были посвящены приятным мгновениям той нелегкой поры – танцевальным вечерам, проходившим в городском парке, посетить которые удавалось в редкие выходные дни. Именно там ей приглянулся бравый молодой офицер, с которым она под звуки духового оркестра танцевала «Венский вальс». Боевой офицер Евгений Суслов стал ее супругом, вместе счастливо прожили они 22 года. И дом вместе построили, и сад заложили, и прекрасных детей воспитали. Вот уже и правнуки подрастают. В 1971 году не стало ее второй половинки, сказались фронтовые раны. Но до сих пор с огромной теплотой и нежностью она вспоминает своего супруга, который был для нее надеждой и опорой.
Наша встреча состоялась накануне светлого праздника Христова Воскресения, на полке красовались пасхальные куличи, испеченные Капитолиной Александровной.
– Мама – неутомимая труженица, – отмечает ее дочь Вера Евгеньевна, ветеран педагогического труда, – она и в огороде работает, и сама за покупками ходит.
Капитолина Александровна, как и большинство долгожителей, постоянно в движении, даже зарядку по утрам делает. Она с легкостью продемонстрировала несколько упражнений. Родственники ветерана считают, что именно труд стал основой ее долголетия.
1 мая этого года Капитолине Александровне исполнилось 90 лет. За долголетнюю работу и большой личный вклад в развитие производства наша героиня удостоена звания «Ветеран труда» Чистопольского часового завода. Одна из множества наград особенно дорога ветерану – это медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», полученная в 1945 году. Самоотверженным трудом Капитолина Александровна внесла неоценимый вклад в приближение Победы и приобрела профессию на всю жизнь. На родном заводе она проработала многие годы, выпуская мирную продукцию.
«Не стареют душой ветераны» – поется в одной из известных песен. Эти строки касаются и нашей героини.
– Да и некогда стареть, – отмечает Капитолина Александровна. – В череде дел и забот забываешь о своих годах, а внуки и правнуки дают заряд положительных эмоций.
Кстати, она еще и прекрасно поет, 25 лет входила в состав хора ветеранов часовщиков.
Ветераны-долгожители – это не только наша история, это пример того, как нужно жить, любить и радоваться каждому мгновению. Секрет ее долголетия еще и в том, что всю жизнь ее окружали любовь и забота близких людей. Родственники очень гордятся, что рядом с ними проживает такой уникальный человек, а присутствовать вместе с ней на параде 9 Мая – особая честь.
Жизнь прожита не зря, – считает Капитолина Александровна, ведь светлых и радостных дней в ее жизни было больше, чем невзгод. И тот Победный май стал частичкой ее судьбы, ее историей.
Людмила Федотова
http://chistopol-rt.ru/ru/2013-03-13-10-08-00/item/9799-rabotaya-v-tyilu...
