На фронте с 1941, в июне 1943 года был ранен в голову, получил тяжелую контузию. Его эвакуировали в госпиталь в г. Фрунзе, где лечился 8 месяцев. Затем был комиссован инвалидом 2-й группы. Награжден медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией»
Воспоминания Вельмезева Александра Андреевича
Великая Отечественная война застала меня в Прибалтике, где к началу ее я находился на действительной военной службе. С первых дней после вероломного нападения фашисткой Германии на нашу страну я был шофером в 490-й отдельной моторизованной разведывательн6ой роте 84-й стрелковой дивизии, размещавшейся в Литве. Наша рота имела танки БТ-7, бронемашины и мотоциклы.
Из Литвы наша дивизия с оборонительными боями, сдерживая натиск немецких войск, отступала до района г. Старая Русса Новгородской области. В этих местах наступление немцев было приостановлено. Мы стояли в обороне. В самом городе Старой Руссе были немцы.
С 1941 по 1942 год стояла трескуче-морозная зима. Однажды группа из разведроты в количестве 38 бойцов на лыжах направилась в сторону озера Ильмень, чтобы разведать фланг дивизии. После многокилометрового перехода к вечеру мы вступили в один населенный пункт, где находились немцы. Их, как выяснилось позже, по численности было вдвое больше, чем нас. Но наше появление явилось полной неожиданностью. Внезапной и дерзкой атакой, дружной, далеко отдающейся на морозном воздухе трескотней автоматов, мы вызвали панику, в упор расстреливали недоуменно выскакивающих из теплых изб немцев. У самих от прикосновения потными руками холодного металла автоматов руки отрывались с кожей. Но на это мы не обращали внимании, так как требовалось вести прицельный огонь. А в рукавицах точную стрельбу не произведешь.
Больше половины немецкой части нами была перебита, остальные сдались в плен. Бежать же им в такой лютый мороз было некуда. Вблизи в этой окрестности населенных пунктов нет. Так наша группа в разведке с боем захватило это селение. Название позабылось. За эту успешную операцию все мы, в том числе и я, были награждены медалями «За отвагу».
Далеко не всегда нам сопутствовали удачи в бою. Чаще и не редко несли потери, погибали фронтовые друзья-товарищи. Во время одной из разведвылазок враги подожгли два наших танка, погибло 13 разведчиков из 20.
Летом 1942 года в том же участке фронта Старой Руссы в окопе во время разведки колесом немецкой бронированной машины придавило мою правую ногу и повредило тазобедренный сустав.
В октябре 1942г. из района Старой Руссы нас перебросили под Сталинград. 19 ноября 1942 года в Сталинграде меня пулей из снайперской винтовки ранило в кисть левой руки. После лечения я возвратился в свою же часть.
В апреле 1943 года нас выдвинули на Курское направление. После боев и прорыва обороны противника на широкой полосе фронта в ходе Курской битвы, в конце июля 1943 года под наносимыми ударами наших войск немцы откатывались на запад. Советские войска преследовали их по пятам, вынуждали немцев бросать, оставлять технику и снаряжение. Тем не менее немцы продолжали действовать коварно. Позади основных сил отступающие немецкие части оставляли засады. Был я в то время, как и с самого, начала войны, в 490-й отдельной дивизионной роте разведки 84-й стрелковой дивизии в полосе военных действий Степного фронта. В нашу задачу входило разведывание расположения и сил противника в полосе обороны и наступления нашей дивизии. Ездил я тогда на немецком трофейном мотоцикле с люлькой марки «Сундап». После взятия г.Белгорода наша часть наступала в сторону г. Харькова.
Однажды в пути наступления попалась одна высота. Надо было уточнить - отошли ли от нее немцы? Мы, втроем: начальник разведки дивизии, радист – старшина и я на том мотоцикле, водимым мною, поехали к этой высоте. Перед высотой было подсолнечное поле. Заехав в него, остановились в 100-150 метрах от подножья высоты и стали рассматривать в бинокли. Немцы нас заметили и открыли минометный огонь. Мы забрались в подсолнухи, и под огнем радист пытался по рации передать в штаб дивизии об обнаружении немцев на высоте. Третья мина разорвалась возле нас. У начальника разведки осколком оторвало ногу ниже колена. Осколком той же мины срезали пальцы левой руки у радиста. Обстрел продолжается. Перевязывать раненных некогда. Надо срочно выходить из зоны огня. Схватил начальника разведки, уложил в люльку мотоцикла. Подбежавший в это время радист впрыгнул на заднее сиденье, и я сходу газанул. Сшибая подсолнухи, на подпрыгивающем мотоцикле, выскочил на дорогу. А слева, справа, позади и впереди взмётывались облака пыли от разрывающихся мин. Но все-таки пронесло, в этот раз нас больше не задело.
После взятия Харькова наша армия наступали на город Полтаву. Пехота всю ночь шла, преследуя противника. К утру на рассвете она в лесу прилегла вздремнуть. На карте впереди нас значились овраг и высота. И снова, уже другой начальник разведки в звании майора, командир разведроты старший лейтенант Югашвили, мы на мотоцикле двинулись вперед. Прошел небольшой дождик, стоял предрассветный туман. Проехали овраг и продолжили двигаться вдоль высоты. В стороне от места нашего движения сквозь туман еле заметили пулеметную точку, пока мы не знали, чья она, и на той же скорости продолжили ехать вперед. Тут вырисовывается вторая пулеметная точка. Едем дальше. Различили третью огневую. Майор приказал остановить мотоцикл и когда он остановился, майор и старший лейтенант сошли на землю. Тут мы очухались, что это немцы. А до этого из-за тумана и сонной одури, которая особенно одолевает в предрассветные часы, мы приняли их за своих, а немцы – нас за своих.
Что делать мы на виду у трех пулеметных засад немцев. Держимся хладнокровно, чтобы немцы не заметили нашу растерянность. Мотор мотоцикла работает. Не поворачивая головы, глазами озираемся вокруг. Место ровное, как на ладони. Негде лечь. Майор полушепотом передал: «Будем, не теряя спокойствия, по одному двигаться к оврагу в сторону от огневых точек». И сам пошел в рост, наклоняясь время от времени, как будто что-то ищет в траве. За ним чуть в сторону направился старший лейтенант Югашвили. Они отошли от мотоцикла где-то метров десять. За нами следят, молчат и пока огня не открывают. Я так и неподвижно сидел на мотоцикле, а потом прибавил газа и понесся к оврагу. В это время застрочил пулемет, краем глаза успел заметить, как повалились на землю майор со старшим лейтенантом. В это же время почувствовал резкий удар как по голове, в последний миг в сознании осталось то, что мотоцикл выкинулся в одну сторону, меня выбросило в другую сторону. И я потерял сознание. Неизвестно, через какое время и как меня подобрали бойцы какой-то другой части. Когда пришел в сознание, чувствую, что у меня язык отнялся. Не могу вымолвить ни одно слово, раздается какое-то невнятное мычание.
Был ранен в голову и получил тяжелую контузию. На самолете я был доставлен в г.Харьков, где сделали мне операцию. Затем эвакуирован в госпиталь.
В г. Фрунзе, где лечился в течении 8 месяцев и комиссовали меня инвалидом 2-й группы.
